"Юридическая и правовая работа в страховании", 2007, N 1

К ВОПРОСУ О МОМЕНТЕ НАСТУПЛЕНИЯ СТРАХОВОГО СЛУЧАЯ

ПРИ СТРАХОВАНИИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Автор статьи исследует один из самых сложных и, пожалуй, недостаточно глубоко изученный вопрос о том, что такое страховой случай вообще и страховой случай по договору страхования ответственности в частности. В публикации содержится обоснованная критика привычных положений большинства стандартных правил страхования и страховых договоров, раскрывающих определение страхового случая при страховании ответственности. Не все выводы автора носят бесспорный характер, но, безусловно, данная статья поможет юристам страховых организаций в работе по совершенствованию договорно-правового регулирования страхования ответственности.

Для того чтобы начать разговор о какой-либо проблеме, обозначить ее, сделать более наглядной, лучше всего обратиться к конкретным примерам.

Пример 1. В типовых (стандартных) правилах страхования ответственности арбитражных управляющих Всероссийского союза страховщиков, например, содержатся следующие положения:

а) "Страховым случаем является факт наступления ответственности страхователя... по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда имущественным интересам выгодоприобретателей...";

б) "При этом событие, рассматриваемое в качестве страхового, должно отвечать следующим условиям: событие влечет ответственность страхователя за причинение вреда имущественным интересам выгодоприобретателей".

Вот так в двух последовательных абзацах текста правил присутствует очевидное логическое противоречие: в первом абзаце "страховой случай" - это сам факт наступления ответственности, во втором - это некое ранее произошедшее событие, которое через какое-то время (после окончания фазы разбирательства обстоятельств дела, возможно, затяжной) повлечет наступление ответственности страхователя.

Приведенный пример является типичным отражением бытующих на сегодняшний день в отечественной практике различных подходов к понятию страхового случая при страховании ответственности и момента его наступления. Что же это: первичное событие (ошибка, небрежность, упущение), породившее цепь взаимосвязанных последующих событий, конечным звеном которой является признание факта ответственности страхователя, или непосредственно ее логический финал?

Из типового договора страхования ответственности оценщиков: "Обязательства страховщика по выплате страхового возмещения распространяются на те страховые случаи, которые произошли в период с 00 часов 00 минут дня, следующего за днем уплаты страховой премии, но не ранее начала срока действия настоящего договора, и действуют до 24 часов 00 минут дня, указанного в настоящем договоре как день окончания его действия".

Что "действует"? Обязательства по выплате? Тогда получается, что если страховщик вдруг не успел осуществить выплату до окончания срока действия договора страхования, то уже на следующий день это обязательство исчезает. Очень интересно. Если понимать приведенное положение таким образом, что "...страховые случаи действуют...", то тоже ничего хорошего не получается.

Еще один пример на ту же тему из договора страхования ответственности профучастников рынка ценных бумаг.

Пример 2. г) "Страховым случаем по настоящему договору признается факт установления в соответствии с законодательством Российской Федерации (на основании вступившего в законную силу судебного акта или в порядке досудебного урегулирования) обязанности страхователя возместить ущерб, причиненный имущественным интересам третьих лиц при осуществлении застрахованной деятельности".

И в этом же договоре практически рядом присутствует следующее положение.

д) "Обязательства страховщика по выплате страхового возмещения по настоящему договору распространяются исключительно на страховые случаи, уведомления (сообщения) о наступлении которых страхователь направил страховщику не позднее 5 (пяти) рабочих дней после окончания срока действия настоящего договора и причиной наступления которых явились события, имевшие место в период с 00 часов 00 минут даты начала действия настоящего договора до 24 часов 00 минут даты окончания его действия (период страхования)".

Строго следуя приведенному определению страхового случая, страхователь должен уведомить страховщика не о чем ином, как о совершившемся факте привлечения его к ответственности (не о направленной ему первичной претензии, которая еще будет долго разбираться, а именно о вступившем в законную силу судебном акте или об установленном в досудебном порядке факте даже не просто его ответственности, а такой именно ответственности, которая должна повлечь выплату страхового возмещения).

Помимо очевидной необычности требования к страхователю уведомлять страховщика в течение срока страхования именно о финале разбирательства обстоятельств дела, а не о факте предъявления к страхователю первичной претензии со стороны третьего лица (так как страховщик в большинстве случаев сам является активным участником разбирательства), оно являлось бы дискриминационным по отношению к страхователю, так как в значительной степени выхолащивало бы страхование: надо обязательно успеть установить ответственность страхователя до истечения срока страхования и заявить об этом страховщику. Иначе страхователь не исполнил требования договора страхования и поэтому не может претендовать на получение возмещения. Страхователь может доказывать, что он добросовестно уведомлял страховщика о всех первичных претензиях в свой адрес. Но это в соответствии с приведенными положениями договора (подписанного, кстати, страхователем) не является уведомлениями о страховых случаях.

Все эти следствия вытекают из буквального прочтения условий договора. При этом, как правило, страховщик уверенно утверждает, что подобный договор основан на конструкции "Claims-Made Policy", и, конечно, при заключении договора (если обратить на это особое внимание) будет доказывать, что имеется в виду совсем другое (интересно только, откуда это "другое" следует), а именно необходимость уведомления страховщика в период страхования именно о первичных претензиях в адрес страхователя. А что он будет утверждать при наступлении реального убытка - это еще большой вопрос. Совсем не исключено, что возобладают уже призывы к буквальному прочтению условий договора, а не апелляции к "международному опыту" и здравому смыслу.

К числу сравнительно немногочисленных рассуждений относительно момента наступления страхового случая, встречающихся в отечественной литературе по страховому делу, следует отнести приведенные ниже положения Ю.Б. Фогельсона, получившие достаточно широкое распространение:

"Страховая защита предоставляется не на случай возникновения опасности и не на случай причинения вреда, взятых по отдельности, а на случай наступления комплексного события, состоящего из трех элементов:

а) возникновения опасности, от которой производится страхование;

б) причинения вреда заинтересованному лицу;

в) причинно-следственной связи между этими двумя событиями" <1>.

     
   ————————————————————————————————
   

<1> Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. М., Юристъ, 2002. С. 55 - 56.

"Моментом наступления страхового случая является момент, когда опасность, от которой производится страхование, начала воздействие на объект страхования, причиняя вред заинтересованному лицу" <2>.

     
   ————————————————————————————————
   

<2> Фогельсон Ю.Б. Указ. соч. С. 56.

Ю.Б. Фогельсон в данном случае не уточняет, о каком виде (видах) страхования идет речь, что, по-видимому, может означать, что приведенные положения носят, с его точки зрения, универсальный характер. Однако в отношении страхования ответственности, например, в этой "трехэлементной" конструкции не хватает четвертого элемента (одного из самых главных) - факта признания ответственности страхователя за причинение имущественного ущерба. Вполне реальны ситуации, когда и "опасность" есть, и вред "заинтересованному лицу" (под которым, очевидно, следует понимать выгодоприобретателя) причинен вследствие воздействия именно этой "опасности", однако ответственность страхователя либо не наступила, либо страхователь к ответственности по какой-либо причине вообще не привлекался. То есть все три элемента, перечисленные Ю.Б. Фогельсоном, в наличии, а страхового случая нет.

Представляется, что применительно к страхованию ответственности в целом не очень понятно, что именно следует понимать под указанной "опасностью" (данному понятию точного определения не дается), а также что именно следует понимать под "началом ее воздействия на объект страхования". Во всяком случае в силу размытости исходных понятий остается возможность различных интерпретаций.

Если исходить из того, что при страховании ответственности (например, при осуществлении какого-либо вида профессиональной деятельности) объектом страхования являются имущественные интересы страхователя, связанные с возможным привлечением его к ответственности (что может повлечь возникновение у него убытков) в случае причинения им ущерба третьим лицам, то вполне возможно (и даже логично) в этом случае под "опасностью" понимать какие-либо непреднамеренные ошибки, небрежности, упущения страхователя (сотрудников страхователя), которые могут иметь место при проведении соответствующего вида профессиональной деятельности и повлечь в итоге привлечение страхователя к ответственности.

И в самом деле: разве это не "опасность"? Но такого рода "опасность" начинает свое воздействие на объект страхования (то есть на имущественные интересы страхователя) одновременно с началом профессиональной деятельности страхователя, заставляя его продумывать и принимать специальные меры. Непреднамеренная ошибка (небрежность, упущение) может произойти в любой момент. Не существовало бы этой (и иных) потенциальной "опасности" - не потребовалось бы вообще говорить ни о страховом случае, ни о страховании вообще. Так что же тогда - считать моментом наступления страхового случая момент начала профессиональной деятельности страхователя? Совершенно очевидно, что это неразумно.

Значит, такая интерпретация "опасности" не подходит. Может быть, под ней имеется в виду некое конкретное событие (например, конкретная ошибка), инициировавшее всю цепь последующих событий? Однако, вступая на почву догадок, кто и что именно имел (или мог иметь) в виду, мы практически лишаемся надежд на взаимопонимание.

В этой связи представляется, что вместо достаточно туманной "опасности" и не менее туманного "начала ее воздействия на объект страхования" при страховании ответственности целесообразнее было бы использовать иную систему понятий, привязанную к конкретным, фактически происходящим событиям.

И, наконец, самое главное: "момент" чего именно мы пытаемся определить? "Страхового случая"? Ведь это, кажется, так понятно. Понятно-то понятно, да не совсем.

Как показывает практика, под страховым случаем при страховании ответственности разные люди часто понимают разное: оперируя одним и тем же термином, они вкладывают в него разный смысл, исходя из которого, соответственно, по-разному определяют и "момент" его наступления.

Одни считают, что им является само неблагоприятное событие (например, дорожно-транспортное происшествие, залив соседей и т.д.). Прекрасно отдавая себе отчет в том, что после него надо еще провести разбирательство (подчас очень долгое и сложное) и установить ответственность страхователя, они тем не менее привязывают момент страхового случая к дате этого ДТП, залива и т.д.

Для тех же, кто под страховым случаем понимает факт признания страхователя лицом, ответственным за причинение вреда, и возложения на него обязанности произвести выплату определенной суммы денег другому лицу, логично момент его наступления связывать с моментом этого "признания" (как установить указанный момент - это отдельный вопрос).

Представляется достаточно очевидным, что браться определять точный "момент" наступления страхового случая (равно как и любого другого события) можно только тогда, когда точно и однозначно определено исходное понятие.

Давайте посмотрим, к чему мы приходим, если буквально следовать определениям указанного понятия, содержащимся в ГК РФ и Законе РФ "Об организации страхового дела в Российской Федерации" (далее - Закон об организации страхового дела).

Пункт 2 ст. 9 Закона об организации страхового дела определяет: "Страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам". Едва ли кто-то будет оспаривать, что при страховании ответственности обязанность страховщика произвести страховую выплату возникает не ранее, чем будет установлен факт ответственности страхователя за причиненный третьим лицам ущерб. То есть страховой случай - это факт признания ответственности страхователя и его обязанности возместить причиненный ущерб.

Согласно п. 1 ст. 929 ГК РФ "по договору имущественного страхования одна сторона (страховщик) обязуется за обусловленную договором плату (страховую премию) при наступлении предусмотренного в договоре события (страхового случая) возместить другой стороне (страхователю) или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), причиненные вследствие этого события убытки в застрахованном имуществе либо убытки в связи с иными имущественными интересами страхователя (выплатить страховое возмещение)..." Совершенно очевидно, что обязанность страховщика произвести выплату не может возникнуть в момент, например, совершения сотрудником страхователя непреднамеренной ошибки или в момент получения страхователем от третьего лица какой-либо претензии. Но только тогда, когда на основе изучения всех обстоятельств произошедшего установлена ответственность страхователя, причины ее возникновения соотнесены с содержанием договора страхования и констатирована обязанность страховщика произвести выплату возмещения.

То есть в отношении данного вопроса имеется практически одинаковое его толкование в двух основных источниках страхового права. Но что нам это дает с точки зрения определения "момента" страхового случая? Момент установления факта ответственности страхователя и обязанности страховщика произвести выплату становится слишком подвижным и неопределенным, указанного "момента" можно ждать и год, и два (от даты совершения непреднамеренной ошибки или предъявления страхователю первичной претензии). Соотносить "момент", определяемый таким образом, со сроком действия договора страхования (см. выше положение д)) - это значит в большинстве случаев просто в итоге констатировать, что данный "момент" выходит за рамки срока страхования и, следовательно, страховое возмещение выплачиваться не должно.

Если осуществляется досудебное (внесудебное) урегулирование убытка, то дата установления факта признания - вещь сама по себе очень подвижная и неопределенная. Кроме того, ее (при необходимости) можно отложить (запросив, например, у страхователя какой-либо дополнительный документ), вынося, таким образом, дату за рамки срока страхования.

При установлении факта ответственности страхователя в судебном порядке (при котором датой "признания" следует считать дату вступления в силу решения суда) еще более ясно, что, скорее всего, произойдет: подавая апелляции, кассации и т.д., можно было бы практически всегда дату вступления в законную силу решения судебного органа вывести за пределы срока страхования. И отказать на этом основании в выплате страхового возмещения.

Поэтому пользоваться такой конструкцией договора страхования и таким подходом к определению указанного "момента" на практике было бы невозможно в связи с их практической абсурдностью. Нам могут возразить: "Да никто этим и не пользуется". И с этим вполне можно согласиться: формулируя положения договоров (вроде вышеприведенных г) и д)), сознательно именно такой смысл в них, скорее всего, вкладывать никто не собирался. Однако совокупность приведенных в договоре положений относительно страхового случая в сочетании с подразумеваемым императивом, что момент его наступления должен располагаться внутри срока страхования, приводит именно к такому восприятию его конструкции (если не отвлекаться на какие-то благие намерения разработчиков подобных договоров, а буквально читать написанное).

В реальности мы всегда имеем дело с несколькими различными фактами, которые необходимо четко различать: само какое-либо неблагоприятное событие (например, причинение имущественного ущерба), его причина (например, ошибка (небрежность, упущение) сотрудника страхователя) и факт признания этого события страховым случаем, то есть таким событием, которое влечет за собой (на основе действующего законодательства, соответствующих правил и договора страхования) необходимость выплаты страхового возмещения.

Поэтому представляется не просто логичным, а необходимым всегда оперировать совокупностью (последовательностью) событий, между которыми в общем случае имеется временной разрыв (в некоторых случаях - длительный, исчисляемый годами; в иных - более или совсем короткий), не сводя их к какому-то единому одномоментному "страховому случаю". Конкретных "моментов" всегда несколько, и они в общем случае разные. При этом подчас совсем непросто все их однозначно установить.

Указанный подход постепенно начинает пробивать себе дорогу в отечественной практике. Трудно не согласиться в этой связи с разъяснением, данным Президиумом ВАС РФ, что "страховой случай представляет собой совокупность юридических фактов" <3>.

     
   ————————————————————————————————
   

<3> См. п. 6 Обзора практики рассмотрения споров, связанных с исполнением договоров страхования (Приложение к Информационному письму Президиума ВАС РФ от 28 ноября 2003 г. N 75).

Интересный подход к решению данной проблемы предлагает С.В. Гришанов: с целью правильного понимания природы страхового случая рассматривать его как определенный юридический состав (сложный комплексный факт), состоящий из ряда последовательно возникающих взаимосвязанных юридических фактов, каждый из которых привязан к своему определенному моменту времени. То есть рассматривать понятие страхового случая как "комплексное" событие, длящееся во времени (отметим, что применительно к страхованию ответственности это особенно актуально) <4>.

     
   ————————————————————————————————
   

<4> См.: "Правовая природа и структура страхового случая по договору имущественного страхования", текст которой выложен на интернет-сайте юридической компании "Легис Акцио".

Однако с некоторыми утверждениями указанного автора согласиться едва ли возможно. Так, например, он указывает: "Представляется более правильным считать, что с возникновением убытков страховой случай окончен, но моментом наступления страхового случая при условии наличия всех трех его элементов следует считать момент воздействия определенной опасности на застрахованный объект".

При страховании ответственности с возникновением убытков у третьего лица (выгодоприобретателя) страховой случай не только не закончен, но, если можно так выразиться, только "начинается". Это во-первых. А во-вторых, правильно указав на "комплексность" страхового случая (как "события", длящегося во времени), автор тут же все равно переходит к поискам некоего единого его "момента". У комплексного "события", длящегося во времени, нет конкретного "момента". Моменты существуют у его составных частей. Правда, и их далеко не всегда можно просто и точно установить, но это отдельная тема.

В зависимости от выбора изначального подхода, то есть от того, какой именно юридический факт или, другими словами, какая именно "фаза" развивающегося во времени "комплексного" события должны попасть в период срока страхования, исторически в западной практике сформировались три "канонических" подхода к построению договора страхования ответственности <5>. К слову, ни в одном из них момент "признания" ответственности страхователя не требуется сопоставлять с датами начала и окончания срока страхования.

     
   ————————————————————————————————
   

<5> См., например: Шинкаренко И.Ю. Страхование ответственности: Справочник. М.: Анкил. С. 74 - 75. Сплетухова Ю.А. Страхование ответственности. М.: Издательский дом "Аудитор". С. 16 - 18. Номинально считается (во всяком случае достаточно часто об этом говорится), что текущая практика отечественных компаний по страхованию ответственности, следуя современной международной практике, исповедует разработку указанных договоров на основе так называемого "принципа заявленной претензии (Claims-Made Policy)", согласно которому страховщик принимает к рассмотрению только те убытки, требования о возмещении которых поступили к нему от страхователя (и о которых узнал сам страхователь из предъявленных ему претензий со стороны третьих лиц) во время действия договора страхования. При этом первичное событие (например, ошибка, небрежность, упущение), явившееся в конечном итоге причиной причинения вреда третьему лицу или возникновения у него убытков, должно было иметь место в общем случае не ранее установленной в договоре страхования ретроактивной даты. В реальности, знакомясь с положениями многих отечественных договоров страхования ответственности (наподобие тех, отдельные положения из которых приведены в данной статье), убеждаешься, что достаточно часто они, к сожалению, пока представляют собой в целом не "Claims-Made Policy" (по западной терминологии), а сборник выдержек из различных документов. Отметим также, что перестрахование оригинальных отечественных договоров (в тех случаях, когда оно требуется) осуществляется, как правило, в строгом соответствии с западными канонами конструкции полисов на основе заявленной претензии. Поэтому, как представляется, на сегодняшний день существует еще одна потенциально болевая точка, связанная с возможными различиями в толковании договора прямого страхования отечественными страхователями и правоприменительными органами, которые будут исходить из оригинального (русского) текста договора прямого страхования, и истолкованием предоставленной перестраховочной защиты зарубежными перестраховщиками. А.П.Лебединов Заместитель директора Центра страховых программ ОАО "РОСНО" Подписано в печать 15.02.2007 ————