"Юридическая и правовая работа в страховании", 2007, N 1

СТРАХОВАНИЕ ЗАЛОГОВ В ПОЛЬЗУ БАНКОВ:

ПРОБЛЕМЫ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ

13 декабря 2006 г. прошел Круглый стол на тему "О спорных моментах в страховании банковских залогов в пользу банков", в работе которого приняли участие руководители и сотрудники юридических подразделений, отделов и управлений страховых организаций по страхованию имущества. Вниманию читателей предлагается статья, подготовленная на основании выступления ведущего этого круглого стола. В статье раскрываются главные проблемы, дается анализ понятия страхового интереса, его элементов. Автор доказывает, что у залогодержателей имеется страховой интерес и страхование залогов в их пользу не только отвечает требованиям времени, но и в полной мере соответствует требованиям законодательства.

Актуальность проблемы

В последние годы все активнее стали говорить о том, что недопустимо заключать договоры страхования заложенного имущества в пользу залогодержателя, главным образом в пользу банка, выдавшего кредит, в обеспечение которого соответствующее имущество и взято в залог. Эти разговоры довольно долго велись, что называется, в кулуарах, но начиная с 2003 г. они все чаще стали переходить в практическую плоскость. Так, в Письме Минфина России от 4 июня 2003 г. N 04-02-05/5/11, подписанном руководителем департамента налоговой политики, в ответе на вопрос о том, подлежат ли налогообложению на прибыль у банка-выгодоприобретателя по договору страхования залога суммы полученного страхового возмещения, указывается: "По нашему мнению, непосредственный интерес в сохранности имущества (исходя из возложенной в соответствии с договором ответственности за его сохранность) имеется у организации-залогодателя и отсутствует у банка. В этой связи установление по договору страхования выгодоприобретателем банка неправомерно, и страховое возмещение должно было бы поступить залогодателю (то есть организации, у которой согласно условиям договора предмет залога находится на хранении)". Дальше - больше. Отдельные территориальные управления страхового надзора стали выносить предписания страховым компаниям за заключение такого рода договоров, поскольку в этом случае нарушается страховое законодательство и договор страхования имущества заключается в пользу лица, у которого отсутствует интерес в сохранении застрахованного имущества. Более того, уже имеют место и случаи, пока, правда, единичные, отзыва лицензий на осуществление страховой деятельности в связи с тем, что страховщики не только не расторгают уже совершенные сделки, но и продолжают заключать договоры страхования заложенного имущества в пользу банков. Появились и опасные судебные прецеденты. Вот конкретный пример.

Пример 1. Территориальное управление Росстрахнадзора дало предписание страховой компании из-за того, что страховщик заключал договоры страхования заложенного имущества в пользу банка-кредитора, а, по мнению органа страхового надзора, это является нарушением страхового законодательства, поскольку у банка нет страхового интереса. Страховщик обратился в Арбитражный суд Самарской области с заявлением о признании недействительным предписания инспекции страхового надзора по Приволжскому округу от 30 сентября 2005 г.

Решением суда первой инстанции заявление было удовлетворено. По жалобе инспекции дело было рассмотрено апелляционной инстанцией. Постановлением второй инстанции от 26 мая 2006 г. по делу N А55-34684/2005 решение суда было отменено, а в удовлетворении заявления отказано. Суд при этом указал следующее.

Руководителем инспекции по результатам рассмотрении документов страховой компании 30 сентября 2005 г. было вынесено предписание о прекращении страховой деятельности с нарушением требований страхового законодательства и приведении действующих договоров страхования в соответствие с требованиями страхового законодательства и ст. 167 ГК РФ. Как следует из предписания, страховая компания в нарушение п. 3 ст. 30, ст. 32 Закона об организации страхового дела осуществляет страховую деятельность с нарушениями страхового законодательства, которые заключаются в том, что вопреки требованиям ст. 930 ГК РФ, п. 2.2 Правил страхования средств автотранспорта, дополнительного и вспомогательного оборудования, багажа, водителя, пассажиров и гражданской ответственности при эксплуатации транспортных средств заключила договор страхования в пользу лица, не имеющего основанного на законе, ином правовом акте или договоре интереса в сохранении застрахованного имущества, так как риск утраты или повреждения транспортного средства выгодоприобретателю не передан.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявление, сделал вывод, что у выгодоприобретателя-банка имеется основанный на договоре залога интерес в сохранении застрахованного имущества - автомашины. Этот вывод суда первой инстанции апелляционная инстанция находит необоснованным. Как следует из п. 3.6 договора залога, залогодатель - гражданка Ч. несет риск гибели или случайного повреждения имущества, из чего следует, что у банка нет интереса в сохранении застрахованного имущества, у него имеется единственный интерес - получить заемные средства и проценты по ним, независимо от того, будет сохранено застрахованное имущество или нет. Интерес в сохранении застрахованного имущества имеется исключительно у его собственника.

Договор страхования противоречит ст. 930 ГК РФ и является недействительным в силу прямого указания закона. Оспариваемое предписание принято в соответствии с полномочиями ответчика, соответствует действующему законодательству и не нарушает прав и законных интересов заявителя.

После этого в Федеральной службе страхового надзора в начале октября 2006 г. прошло рабочее совещание, где обсуждалась сложившаяся ситуация. В результате было принято решение, что у страхового надзора нет оснований считать, что при заключении договоров страхования залогов в пользу залогодержателей имеет место нарушение страхового законодательства. Территориальной инспекции страхового надзора было рекомендовано прекратить практику выдачи предписаний и отзыва страховых лицензий только по указанным причинам.

В то же время нельзя не учитывать, что сейчас в условиях настоящего бума потребительского кредитования происходит бурный рост числа договоров страхования залогов именно в пользу банков. Это связано с тем, что в абз. 7 и 8 п. 6.3.1 Положения ЦБ РФ о порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности от 26 марта 2004 г. N 254-П (в ред. Указания ЦБ РФ от 20 марта 2006 г. N 1671-У) указывается, что Центральным банком принимаются во внимание при расчете размера резерва обеспечения ссуд и кредитов залоги имущества при условии, что предмет залога застрахован залогодателем в пользу кредитной организации, принявшей их в качестве залога по ссуде.

При этом параллельно увеличивается количество жалоб добросовестных кредиторов-залогодателей на кабальные условия страховых сделок, в силу которых даже при малейшем повреждении заложенного имущества им для получения от страховщика денег на ремонт надо обивать пороги кабинетов банковских менеджеров и уговаривать дать согласие на перечисление денег не в банк, а им.

К тому же и отдельные ученые выстраивают теорию отсутствия у залогодержателей страхового интереса.

В настоящее время специалисты начинают искать новые конструкции страховых сделок, которые могли бы уменьшить риски, связанные с рассматриваемой проблемой. В частности, отдельные банки уже идут на заключение трехсторонних соглашений, в которых помимо страховых обязательств страховщика по отношению к залогодателю-страхователю и одновременно выгодоприобретателю фиксируется согласие страхователя на перечисление суммы страхового возмещения не в его адрес, а на счет банка-кредитора в счет погашения кредитных обязательств. Конечно, перевод такого согласия в статус договорного условия усиливает его обязательность, но, как мы считаем, все-таки решить проблему в принципе не способен. Почему? Если рассмотреть правовую природу такого согласия страхователя, то с юридической точки зрения это не что иное, как его отказ от права получения страхового возмещения. Но п. 2 ст. 9 ГК РФ говорит о том, что отказ от права не прекращает права. Стало быть, даже в том случае, когда такое согласие закреплено как условие договора, страхователь имеет право воспользоваться своим правом на получение страхового возмещения. Другое дело, что в договоре можно предусмотреть серьезные финансовые санкции за нарушение принятого на себя страхователем обязательства, но их еще надо суметь реализовать. К тому же в такой ситуации действительно, по нашему мнению, появляются основания говорить о кабальных условиях сделки.

Некоторые юристы подвергают сомнению правомерность таких трехсторонних договоров, ссылаясь на то, что в силу п. 1 ст. 929 ГК РФ договор страхования является двусторонним договором. На самом деле трехсторонний договор представляет собой так называемый смешанный договор, состоящий из элементов нескольких сделок - страховой в части отношений между страховщиком и залогодателем-страхователем и сделки об исполнении обязательства третьим лицом, назначенным кредитором (ст. 312 ГК РФ).

Бесспорно, ценны любые идеи и предложения о построении такой конструкции страхового правоотношения, чтобы минимизировать риски административных санкций или признания договоров недействительными. И над этим нужно работать самым серьезным образом.

Однако нельзя забывать, что уже действовали ранее и действуют сегодня сотни тысяч договоров страхования залогов в пользу банков. Их количество будет возрастать, и от этой проблемы нам не отмахнуться. Поэтому все равно необходимо в первую очередь попробовать понять, насколько обоснованны теории об отсутствии у залогодержателей страхового интереса, имеются ли какие-то основания у представителей государственных органов и судей подвергать сомнению действительность таких сделок страхования, а самое главное, вырабатывать убедительные аргументы в пользу законности такого рода договоров страхования, если в результате исследования мы сделаем вывод о том, что у залогодержателей по любым видам договоров залогов наличествует интерес в сохранности заложенного имущества.

Все это, как мы считаем, свидетельствует о том, что данная проблема остается остро актуальной и требует максимального внимания юристов и других специалистов страховых организаций.

Следует подчеркнуть, что при всей своей практической направленности проблема наличия страхового интереса у залогодержателя затрагивает важные вопросы теории как страхового, так и гражданского права в целом. Ответы на возникающие в связи с ней вопросы могут быть даны только на основании серьезного научного исследования понятия страхового интереса, его элементов и признаков. Кроме того, здесь мы сталкиваемся с вопросом о тождестве прав требования, основанных на различных правоотношениях, и т.д.

Существо проблемы

Следует сразу подчеркнуть, что исследуемая проблема носит благоприобретенный характер. Еще в начале XX века доктрина, безусловно, признавала наличие самостоятельного страхового интереса у залогодержателя. Например, Г.Ф. Шершеневич был последовательным сторонником признания страхового интереса за залогодержателем. Он, в частности, писал: "Лицом, заинтересованным в сохранении вещи, рядом с собственником может быть залогодержатель, право требования которого обеспечено ценностью не принадлежащей ему вещи" <1>. В.И. Серебровский также допускал наличие страхового интереса у залогодержателя. Он отмечал: "Мы полагаем, что собственный страховой интерес, несомненно, может принадлежать залогодержателю, но этот интерес не должен превышать размера тех требований, которые он в качестве залогодержателя имеет к залогодателю" <2>. А.К. Шихов считает, что кредитор вполне может быть выгодоприобретателем по договору страхования залога, предоставленного в обеспечение банковского кредита. "Собственник товара, - пишет он, - то есть залогодатель, является страхователем и, как правило, указывает в качестве выгодоприобретателя своего кредитора - в данном случае банк. Хотя возможно страхование заложенного имущества и в пользу самого страхователя" <3>. С. Хохлов также признает наличие самостоятельного страхового интереса у залогодержателя <4>. А.И. Худяков среди страховых интерессентов тоже называет залогодержателя <5>.

     
   ————————————————————————————————
   

<1> Шершеневич Г.Ф. Курс торгового права. Том II: Товар. Торговые сделки. М., 2003. С. 340.

<2> Серебровский В.И. Очерки советского страхового права. Избранные труды по наследственному и страховому праву. М., 2003. С. 377.

<3> Шихов А.К. Страховое право. М., 2003. С. 140.

<4> См.: Хохлов С. Некоторые особенности страхования имущества в пользу третьего лица (правовые аспекты) // Страховое право. 1998, N 2. С. 11.

<5> См.: Худяков А.И. Страховое право. СПб., 2004. С. 399.

Иную точку зрения высказывает Ю.Б. Фогельсон, который настаивает на том, что "заложенное имущество нельзя страховать в пользу залогодержателя, так как залогодержатель, как и хранитель, не пользуется имуществом, а лишь может нести ответственность за его утрату или повреждение" <6>. Далее он поясняет: "Не означает наличия интереса ни право получить удовлетворение из возмещения, ни факт нахождения имущества у залогодержателя и обязанность его страховать (так как обязанность страховать вовсе не означает обязанность страховать в свою пользу)" <7>.

     
   ————————————————————————————————
   

<6> Фогельсон Ю.Б. Комментарий к страховому законодательству. М., 2002. С. 115.

<7> Фогельсон Ю.Б. Указ. соч. С. 115.

Несколько непоследовательно, но таких же взглядов придерживается В.Ю. Абрамов: "При заключении договора страхования заложенного имущества страховой интерес в сохранении данного имущества может быть только у одного лица - законного владельца данного имущества" <8>. Свою позицию он обосновывает тем, что, прежде всего, право на заложенное имущество у банка-кредитора возникает только в случае обращения взыскания на это имущество в установленном законом порядке. Затем, при утрате залога и невозвращении кредита, у банка есть возможность обращения взыскания на иное имущество должника. Наконец, как он подчеркивает, "момент утраты заложенного имущества - это еще не убытки для банка, а вот для залогодателя - это уже прямые и непосредственные убытки, так как у последнего нет шансов на покрытие возникших убытков, кроме как через механизм страхования" <9>. Правда, несколько раньше он замечал, что при закладе "страхователем или выгодоприобретателем может выступать залогодержатель, так как в данной ситуации интерес в сохранении заложенного имущества имеется у последнего" <10>.

     
   ————————————————————————————————
   

<8> Абрамов В.Ю. Третьи лица в страховании. С. 36.

<9> Абрамов В.Ю. Указ. соч. С. 35 - 36.

<10> Абрамов В.Ю. Указ. соч. С. 34 - 35.

А.Ю. Ежова занимает более осторожную позицию. Как она считает, риск случайной гибели и случайного повреждения объекта залога переносится на залогодержателя в том случае, если предмет залога передается залогодержателю, то есть когда речь идет о закладе. "В этом случае, - пишет она, - обязательства по содержанию и обеспечению сохранности заложенного имущества имеет то лицо, у которого находится заложенное имущество" <11>. На вопрос о том, имеет ли залогодержатель интерес в сохранении предмета залога, когда заложенное имущество ему не передается, она отвечает уклончиво: "Если имеет, то, по нашему мнению, весьма опосредованный". Далее она поясняет, что, поскольку залог является лишь способом обеспечения обязательства, взыскание обращается на предмет залога тогда, когда не исполняется обязательство должника по основному договору. По ее мнению, утрата предмета залога не приводит неизбежно к невозможности должника исполнять основное обязательство. "И тем более, - подчеркивает она, - не приводит к прекращению обязательства должника. Например, если здание - предмет залога и страхования - сгорело, это не значит, что страхователь-должник безусловно перестает выплачивать кредит, и, конечно, его обязательство не прекращается. Утрата имущества приведет к большим или меньшим финансовым проблемам для должника, но кредитор не простит долг на основании того, что заложенное имущество утрачено. В случае же повреждения предмета залога связь между его повреждением и невозможностью выплаты долга еще менее очевидна. Поэтому имущественный интерес выгодоприобретателя-кредитора, на наш взгляд, весьма неоднозначен. И это, как мы считаем, влечет недействительность договора страхования изначально" <12>.

     
   ————————————————————————————————
   

<11> Ежова А.Ю. Имущественный интерес в договоре страхования предмета залога // Юридическая и правовая работа в страховании. 2006. N 2. С. 14.

<12> Ежова А.Ю. Указ. соч. С. 15.

А.Ю. Ежова в качестве основного довода для сомнений в наличии у банка-залогодержателя страхового интереса приводит следующий аргумент: "...например, если масштабное страховое событие произошло незадолго до окончания кредитного договора, когда почти все платежи по кредиту уплачены. Страхователь при этом вынужден и оплачивать восстановительный ремонт, и гасить задолженность по кредитным обязательствам. Конечно, такая ситуация абсурдна" <13>.

     
   ————————————————————————————————
   

<13> Ежова А.Ю. Указ. соч. С. 15.

Отдельные специалисты указывают на то, что обычно кредитный договор заключается только при условии, что банку заемщик представит заключенный в пользу банка как выгодоприобретателя договор страхования имущества, которое предполагается передать в залог, таким образом, на момент заключения страховой сделки банк еще вообще никакого отношения к этому объекту страхования не имеет и поэтому у него не может быть и страхового интереса в момент совершения страховой сделки.

На наш взгляд, залогодержатель все-таки имеет собственный страховой интерес во всех случаях и поэтому может быть выгодоприобретателем в договоре страхования предмета залога. Доктрина отрицания у залогодержателя страхового интереса или его ограничения только случаем заклада, как мы считаем, не выдерживает критики.

Рассмотрим вначале доводы в пользу нашего вывода. Как известно, в силу ч. 2 п. 1 ст. 334 ГК РФ залогодержатель имеет право получить на тех же началах удовлетворение из страхового возмещения за утрату или повреждение заложенного имущества независимо от того, в чью пользу оно застраховано, если только утрата или повреждение не произошли по причинам, за которые залогодержатель не отвечает.

При этом нельзя не сказать о том, что В.И. Серебровский в этой связи писал, что когда закон предусматривает право залогополучателя на преимущественное удовлетворение из страхового возмещения, то здесь речь идет о страховании не собственного интереса данного лица, а интереса залогодателя, и, кроме того, залогополучателю принадлежит право не на страховое возмещение, а "только право на преимущественное удовлетворение из страхового вознаграждения, что, конечно, не одно и то же" <14>. Свой вывод он обосновывал тем, что "по смыслу закона, страховое вознаграждение принадлежит страховому интерессенту - залогодателю, а из этого вознаграждения залогодержатель преимущественно перед другими кредиторами (но вслед за покрытием задолженности по заработной плате, по социальному страхованию и по алиментам, недоимок должника по государственным налогам и сборам и пр.) получает покрытие своих требований к должнику" <15>. А.Е. Макарова также говорит о преимущественном праве залогодержателя на удовлетворение из страхового возмещения по сравнению с другими кредиторами <16>.

     
   ————————————————————————————————
   

<14> Серебровский В.И. Указ. соч. С. 376.

<15> Там же.

<16> См. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации: в 3 т. Т. 1: Комментарий к ГК РФ, части первой / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. С. 854.

По нашему мнению, такое право требования означает безусловное доказательство наличия у залогодержателя самостоятельного интереса в сохранности объекта залога. Какова логика наших рассуждений?

1. Прежде всего констатируем, что залогодержатель имеет право требования именно к страховщику и оно обращено непосредственно на страховое возмещение. Если страховое возмещение последним уже перечислено или выдано страхователю или иному выгодоприобретателю, то оно теряет свой статус страхового возмещения, а становится просто частью имущества соответствующего лица. Поэтому реализовать преимущественное право на получение удовлетворения из страхового возмещения, обращаясь с таким требованием к страхователю или выгодоприобретателю, получившему страховое возмещение, нельзя. В.К. Райхер также рассматривал право залогодержателя на удовлетворение своих требований из страхового возмещения именно как право на страховое возмещение <17>.

     
   ————————————————————————————————
   

<17> См.: Райхер В.К. Общественно-исторические типы страхования. М. - Л., 1947. С. 245.

2. Это требование о выплате определенных сумм именно из страхового возмещения. Чем такое требование отличается от требования выплаты страхового возмещения? По нашему мнению, ничем, так как в случае его удовлетворения происходит либо уменьшение суммы страхового возмещения, которое страховщик должен выплатить страхователю или выгодоприобретателю, либо его обязательство прекращается надлежащим исполнением, если требование залогодержателя равно страховой сумме по договору страхования залога или даже превышает ее. Другими словами, страхователь или иной выгодоприобретатель лишается права требования выплаты страхового возмещения, если своим правом требования воспользовался залогодержатель. Но такое положение вещей в рамках конкретного страхового правоотношения, как мы считаем, возможно лишь при условии, что фактически произошла замена выгодоприобретателя в силу закона.

В.И. Серебровский в этой связи, правда, говорит о том, что это преимущественное право требования вытекает не из договора страхования, а из существа природы самого залогового права <18>. Однако данное обстоятельство само по себе совсем не означает, что оно при этом не может стать требованием, вытекающим из страхового правоотношения. Схожую картину мы имеем при страховании гражданской ответственности за причинение вреда - там тоже право требования основано на деликтных отношениях, но когда в силу договора страхования страховщик принимает на себя обязательство возмещать вред, причиненный страхователем или застрахованным лицом, то такое право требования может быть по волеизъявлению потерпевшего трансформировано в право требования выплаты уже страхового возмещения.

     
   ————————————————————————————————
   

<18> См.: Серебровский В.И. Указ. соч. С. 377.

3. Почему законодатель тем не менее пока прямо не указал залогодержателя выгодоприобретателем по договору страхования залога? Мы полагаем, что законодатель, исходя из того, что в основе права требования залогодержателя лежат обязательства, основанные на гражданско-правовой сделке, оставляет ее участникам право выбора - если бы залогодержатель был назначен выгодоприобретателем, то у страхователя-залогодателя возникли бы сложности с возможностью получения страхового возмещения, когда речь идет о не очень серьезных повреждениях предмета залога.

Еще на одну причину такого положения вещей обратил внимание Г.Ф. Шершеневич. "Залогодержатель заинтересован, - писал он, - в сохранении той части ценности, которая является достаточной для покрытия его права требования. Поэтому возможно одновременное страхование одной и той же вещи собственником и залогодержателем, каждым в пределах своего интереса" <19>.

     
   ————————————————————————————————
   

<19> Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 340.

У банка-кредитора есть интерес в сохранности заложенного имущества и потому, что отсутствие застрахованного залога приводит к необходимости формирования в ЦБ РФ соответствующего резерва, что влечет омертвление значительных денежных средств, а следовательно, неполучение банком дохода от их оборота. Другими словами, отсутствие залога или утрата предмета залога, что по экономическим последствиям то же самое, ведет к возникновению у банка материального ущерба, пусть и связанного с объектом страхования опосредованно.

Наконец, можно развернуть этот вопрос другим образом, чтобы максимально отделить суть проблемы от тех наслоений, которые здесь образовались благодаря разнобою доктринальных воззрений юристов. Что такое залог? Это своего рода гарантия либо возврата кредита, либо возмещения кредитором убытков, которые у него возникнут в случае невозврата кредита полностью или в части. Давайте зададимся вопросом, заинтересован ли кредитор в действенности гарантии. Ответ, на наш взгляд, совершенно очевиден - конечно же, да, потому что в противном случае получается, что он требовал неэффективной гарантии (здравый смысл подсказывает, что он ее и не стал бы требовать, если она ему безразлична). Значит, он заинтересован в том, чтобы гарантия смогла выполнить свое предназначение. Заложенное имущество в состоянии выполнить свое предназначение как обеспечения надлежащего исполнения обязательств должником только при условии, что оно существует и ликвидно, а его стоимость достаточна для покрытия возможных убытков кредитора. А это возможно лишь при условии сохранности предмета залога. Отсюда однозначный вывод о наличии у залогодержателя интереса в сохранении заложенного имущества.

Довод, согласно которому у банка в момент наступления страхового случая убытков нет, по нашему мнению, означает лишь, что если в рамках кредитных отношений не предпринято специальных действий, то требование банка-кредитора о выплате страхового возмещения в связи с утратой предмета залога не будет удовлетворено из-за отсутствия у него убытков. Но эта ситуация легко исправима, так как в силу пп. 3 п. 1 ст. 351 ГК РФ залогодержатель вправе потребовать досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства в случае утраты предмета <20> залога по обстоятельствам, за которые залогодержатель не отвечает. Следует обратить внимание на то обстоятельство, что данная норма фактически вводит основание освобождения страховщика от страховой выплаты, если страховой случай наступил вследствие не только умысла выгодоприобретателя, но и его грубой неосторожности, так как за утрату имущества в результате грубой неосторожности залогодержатель отвечает.

     
   ————————————————————————————————
   

<20> Как мы считаем, здесь законодатель применил термин "утрата" в широком смысле этого слова - как исчезновение и как гибель, в том числе конструктивная, потому что иной подход привел бы к тому, что в случае исчезновения объекта залога из поля зрения владельца обязательство прекращается, хотя исчезнувшая вещь еще может вернуться к залогодателю, а в том случае, когда вещь погибла, то есть когда она в принципе не может вернуться к владельцу в прежнем виде, обязательство продолжает действовать. Иными словами, в более бесперспективной для залогодержателя ситуации он окажется менее защищенным.

О том, что неправильно напрямую увязывать наличие страхового интереса с убытками от наступления страхового случая, убедительно говорят следующие примеры. Вполне возможна ситуация, когда автомашина, застрахованная собственником, попадает в повторное дорожно-транспортное происшествие (ДТП) и повреждается вновь тот элемент, который был поврежден в предыдущем ДТП и подлежал замене. Вряд ли кто-то из-за того, что при этом событии не возникает убыток, станет подвергать сомнению наличие страхового интереса у собственника.

Что касается ситуации, когда заложенное имущество не утрачено и не погибло, а только повреждено, то действительно экономически нецелесообразно в таких случаях производить страховую выплату залогодержателю, так как это может привести к тому, что кредит так и не будет возвращен, если заложенное имущество являлось источником дохода для залогодателя, например в залог было передано мини-производство, для приобретения которого кредит и брался. Следует подчеркнуть, что законодатель в этом случае и не дает залогодержателю права на досрочное прекращение кредитного или иного обязательства, обеспеченного залогом хотя бы в части, пропорциональной уменьшению стоимости предмета залога. Конечно, стороны основного обязательства, обеспеченного залогом, могут своим соглашением предусмотреть подобные последствия, но думаем, что вряд ли заемщик или иной должник согласится на такие кабальные условия. В этой связи можно рекомендовать участникам кредитного договора договориться о том, что для случаев повреждения застрахованного предмета залога выгодоприобретателем назначается залогодатель, а для случаев утраты (гибели) предмета залога - залогодержатель. Желательно также предусмотреть в кредитном договоре право банка потребовать досрочного исполнения кредитного обязательства, если залогодатель использовал полученное за поврежденный предмет залога страховое возмещение не на восстановление этого имущества, а на иные цели.

Надо учитывать, кроме всего прочего, также то обстоятельство, что в ряде иностранных юрисдикций этот вопрос давно уже решен со всей определенностью в пользу возможности включения в договор страхования заложенного имущества залогодержателя в качестве выгодоприобретателя. Например, в параграфе 14 английского Закона "О морском страховании" 1906 г. прямо указано, что "если застрахованный предмет заложен, то залогодатель имеет подлежащий страхованию интерес в размере полной его стоимости, а залогодержатель имеет подлежащий страхованию интерес в размере суммы, заложенной или имеющей быть заложенной по залогу. Залогодержатель, товарополучатель или всякое другое лицо, имеющее интерес в застрахованном предмете, может заключать страхование в пользу и ради других заинтересованных лиц, так же как в свою пользу".

Судебная практика пока достаточно непоследовательна в данном вопросе. Вот несколько примеров, когда суды либо высказали сомнение в страховом интересе залогодержателя либо просто признали его отсутствие.

Пример 2. Постановление ФАС Московского округа от 27 июня 2006 г. по делу N КГ-А40/4735-06. Фабула дела такова. Коммерческий банк обратился в арбитражный суд с иском к страховому обществу о взыскании суммы страхового возмещения. Исковые требования мотивированы тем, что банк является выгодоприобретателем по договору страхования средств наземного транспорта, заключенному между страховщиком и гражданкой Л., по которому была застрахована автомашина, приобретенная страхователем за счет предоставленных истцом кредитных средств, однако страховая компания отказала в выплате страхового возмещения по страховому случаю (хищение автомобиля) со ссылкой на прекращение действия договора страхования в связи с просрочкой уплаты страховой премии.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения постановлением арбитражного апелляционного суда, в удовлетворении иска было отказано.

Суды обеих инстанций исходили из того, что на момент угона автомобиля у страховщика отсутствовали обязательства по выплате страхового возмещения, поскольку к этому моменту в силу п. 5.9 Правил страхования страховой договор считался расторгнутым вследствие невыполнения страхователем обязательств по уплате в установленный срок очередного страхового взноса. Суд также указал на отсутствие у истца интереса в сохранении имущества, так как кредитный договор, заключенный между истцом и гр. Л., частично ею исполнен.

Дело было проверено в кассационном порядке. Изучив материалы дела, кассационная инстанция пришла к выводу об отсутствии оснований для отмены обжалуемых решения и постановления. В постановлении суда третьей инстанции также повторен тезис об отсутствии у банка страхового интереса в связи с тем, что часть кредита должником уже возвращена <21>.

     
   ————————————————————————————————
   

<21> См. подробнее: Дедиков С.В. Судебное решение: вопросов больше, чем ответов // Юридическая и правовая работа в страховании. 2006. N 4. С. 122 - 128.

Но на сегодня значительно больше примеров другого рода.

Пример 3. Постановление ФАС Уральского округа от 22 июля 2004 г. по делу N Ф09-2291/04-ГК. Банк-выгодоприобретатель обратился в суд с иском к страховщику о взыскании страхового возмещения.

Решением суда первой инстанции в удовлетворении исковых требований отказано, суд посчитал, что интерес у банка в страховании автомобиля гр. Т. отсутствовал, поэтому договор страхования является ничтожной сделкой в соответствии со ст. 168 ГК РФ.

Постановлением апелляционной инстанции решение суда отменено и со страховщика в пользу банка взыскана указанная в исковом заявлении сумма страхового возмещения. Постановление мотивировано следующими доводами.

Как следует из материалов дела, между банком и ООО в лице директора Т. заключен кредитный договор. ООО обязалось в обеспечение возврата кредита и уплаты процентов за его пользование предоставить в залог автомобиль и обеспечить его страхование в пользу кредитора, а также своевременно продлевать страхование до полного исполнения обязательств по данному договору.

В этот же день между банком и гр. Т. заключен договор залога транспортного средства. В соответствии с его условиями залогодатель передает залогодержателю в обеспечение обязательств по кредитному договору автомобиль. Договором предусмотрено, что залогодатель обязан в 3-дневный срок после его подписания застраховать заложенное имущество в пользу залогодержателя.

Далее между Т. и страховщиком был заключен договор страхования по риску "ущерб", что подтверждено страховым полисом, в котором выгодоприобретателем указан банк и имеется ссылка на договор залога.

В период действия страхового договора произошло дорожно-транспортное происшествие, в результате которого автомобилю причинен ущерб. Размер ущерба определен экспертом по заявке ответчика. Страховой компанией был составлен страховой акт, по которому ответчиком принято решение о выплате страхового возмещения.

На запрос страховой компании о представлении документов в обоснование интереса истца при страховании автомобиля Т. банк представил кредитный договор с ООО и договор залога, заключенный с гражданином Т. Кроме того, истец сообщил, что он является выгодоприобретателем по договору страхования автомобиля и на момент обращения к страховщику имеется задолженность ООО по кредитному договору, обеспеченному договором залога автомобиля, в сумме, превышающей размер убытка в застрахованном автомобиле.

Отказ ответчика от выплаты банку страхового возмещения ввиду отсутствия у последнего интереса в отношении застрахованного имущества и его выплата Т. послужили основанием для обращения банка в суд с настоящим иском.

Суд апелляционной инстанции установил, что в данном случае банк имел интерес в сохранении автомобиля, основанный на кредитном договоре и договоре залога, так как по условиям данных договоров Т. передал банку в залог автомобиль для обеспечения исполнения всех обязательств ООО по кредитному договору и обязался застраховать автомобиль как предмет залога в пользу банка.

Суд кассационной инстанции оставил постановление апелляционной инстанции без изменения.

Пример 4. Постановление ФАС Московского округа от 17 августа 2005 г. по гражданскому делу N КГ-А40/7027-05-1,2. ООО обратилось в арбитражный суд с иском к страховой компании о взыскании страхового возмещения в пользу банка, привлеченного к участию в деле в качестве третьего лица, в связи с наступлением страхового случая (пожар), на основании договоров страхования от 4 августа 2003 г., от 27 ноября 2003 г. и от 21 августа 2003 г. В дальнейшем банк был привлечен к участию в деле в качестве третьего лица с самостоятельными требованиями о взыскании в его пользу страхового возмещения.

Решением суда первой инстанции, оставленным без изменения Постановлением арбитражного апелляционного суда, в удовлетворении исковых требований в отношении ООО было отказано, а требования банка - удовлетворены частично. Суд взыскал со страховщика в пользу банка страховое возмещение в части требований.

Частично удовлетворяя заявленные требования, суд указал, что 30 июля 2003 г. между истцом и банком был заключен кредитный договор N 1353/03, по условиям которого банк открывал истцу кредитную линию, а обеспечением возврата кредита и процентов являются договоры залога между банком и гражданином У. N 1335/03, а также между банком и истцом N 1336/03 от 30 июля 2003 г. и N 1337/03 от 30 июля 2003 г., при том что заложенное имущество по договорам N 1335/03 и N 1336/03 было застраховано ответчиком и третьими лицами от огня и других опасностей в пользу выгодоприобретателя - банка.

Кроме того, 27 ноября 2003 г. между истцом и банком был заключен кредитный договор N 1512/03, по условиям которого банк открывал истцу другую кредитную линию, и обеспечением возврата кредита явились договоры залога имущества N 1547/03 и N 1546/03 от 27 ноября 2003 г., а согласно полису страхования от этой же даты было застраховано имущество, являющееся предметом залога по названным договорам залога.

В период действия договора на складе, где хранилось застрахованное имущество, произошел пожар, в результате которого часть застрахованного имущества была уничтожена.

Данное дело по жалобам ряда участников спора было проверено судом кассационной инстанции, который пришел к выводу, что названные судебные акты должны быть оставлены без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения в связи с нижеследующим.

Выводы арбитражного суда первой инстанции о наступлении страхового случая (пожар) и уничтожении части застрахованного имущества в местах, указанных в договорах страхования, соответствуют материалам дела и подтверждаются актом осмотра поврежденного имущества от 21 апреля 2004 г., который проводился с участием представителей страхователя и состраховщиков, Письмом Управления государственной противопожарной службы Министерства по чрезвычайным ситуациям РФ от 29 апреля 2004 г., заключением испытательной пожарной лаборатории Министерства по чрезвычайным ситуациям РФ от 17 апреля 2004 г., приложениями 3/1 и 3/2 к полису страхования (анкеты по оценке степени риска).

Страховщик не произвел осмотр страхуемого имущества и не оспорил сделку страхования, в связи с чем ссылки на отсутствие застрахованного имущества по договорам N 1335/03 и N 1336/03 на сгоревшем складе обоснованно не были приняты судами при принятии обжалуемых актов.

Также суды обоснованно применили ст. 929 ГК РФ, в соответствии с которой при наступлении страхового случая страховщики обязаны возместить страхователю или иному лицу, в пользу которого заключен договор (выгодоприобретателю), убытки в пределах определенной договором страховой суммы.

Суды пришли к обоснованному выводу о том, что застрахованный товар находился в трех складских помещениях, в том числе в кирпичном помещении (склад "Ригли") и в двух металлических ангарах, а согласно приложению 1 к договору залога N 1337/03 заложенное имущество на складе "Ригли" выделено и определена его страховая стоимость. Из содержания ведомости, составленной истцом, следует, что на момент пожара в складе "Ригли" находились продукты питания на меньшую сумму, чем общая стоимость сгоревших товаров.

Выводы арбитражных судов обеих инстанций о том, что товары группы "Ригли" хранились на складе "Ригли" и не пострадали при пожаре, подтверждаются также аудиторским заключением.

Условие п. 6.1.7 договоров страхования, согласно которым страховщики имеют право отказать в выплате страхового возмещения при нарушении страхователем норм пожарной безопасности, правомерно было признано судом ничтожным как не соответствующее закону. Основания для отказа в выплате страхового возмещения по этим причинам не предусмотрены ст. ст. 963, 964 ГК РФ.

Пример 5. Постановление ФАС Северо-Западного округа от 20 декабря 2005 г. по гражданскому делу N А56-52046/04. Банк, являющийся выгодоприобретателем по договору страхования заложенного имущества, обратился в арбитражный суд с иском к страховщику о взыскании страхового возмещения и процентов за незаконное пользование чужими денежными средствами в связи с тем, что застрахованное имущество сгорело во время пожара.

Решением суда первой инстанции в иске отказано по тем основаниям, что согласно п. 15.1.3 стандартных правил страхования страховщик освобождается от обязанности выплачивать страховое возмещение, если страхователь, выгодоприобретатель или их полноправный представитель нарушают установленные законами или иными нормативными актами правила и нормы противопожарной безопасности.

Дело было проверено в кассационном порядке. Кассационная коллегия отменила судебное решение и направила дело на новое рассмотрение, указав, что п. 15.1.3 стандартных правил страховой компании противоречит императивной норме ч. 2 п. 1 ст. 963 ГК РФ, согласно которой только законом могут быть установлены основания для освобождения страховщика от страховой выплаты, если страховой случай наступил в результате грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя. Не трудно заметить, что в данном деле суды вопрос о наличии у выгодоприобретателя страхового интереса даже не рассматривали, не ставил об этом вопрос и страховщик.

Полагаем, что разночтения судебной практики лишний раз говорят о том, что безусловных препятствий для признания залогодержателя страховым интерессентом не имеется, а значит, она должна быть исправлена в пользу расширения границ свободы гражданского оборота.

Еще один довод общего свойства. Не трудно заметить, что противники признания за залогодержателями права быть выгодоприобретателями по договору страхования залога как бы делают шаг назад по сравнению с теоретическими воззрениями начала прошлого века, и это при том условии, что гражданский оборот постоянно развивается, что рыночные отношения вступили в новую эру своего развития - в эру глобального рынка, а это, напротив, требует снятия всяческих барьеров на пути расширения свободы договора и реальных возможностей хозяйствующих субъектов заключать выгодные для них сделки.

С. Хохлов для принципиального решения данной проблемы предложил внести изменения в ст. 343 ГК РФ, изложив пп. 1 п. 1 в следующей редакции: "Страхователь за счет залогодателя страхует в пользу залогодержателя заложенное имущество в полной его стоимости от рисков утраты и повреждения, а если полная стоимость имущества превышает размер обеспеченного залогом требования, то на сумму не ниже размера требования" <22>.

     
   ————————————————————————————————
   

<22> Хохлов С. Указ. соч. С. 11. По нашему мнению, необходимость четкого закрепления в законе права залогодержателя страховать в свою пользу заложенное имущество или быть выгодоприобретателем в договоре страхования предмета залога действительно назрела. Однако предложенная С. Хохловым редакция соответствующей нормы должна быть уточнена. Во-первых, следует ограничить правопритязание залогодержателя по договору страхования размером непогашенного обязательства, в обеспечение которого был принят залог. Во-вторых, следует предусмотреть возможность страхования риска повреждения предмета залога в пользу залогодателя. Подводя итог сказанному, хотелось бы сказать следующее. В законодательстве отсутствует легальное понятие и тем более официальное определение страхового интереса. Как известно, в п. 1 ст. 930 ГК РФ речь идет об основанном на законе, ином правовом акте или договоре интересе в сохранности застрахованного имущества. При этом такой интерес не увязывается ни с какими иными ограничивающими факторами, такими, как переход риска случайной гибели или повреждения, возможность наличия убытков в момент совершения страховой сделки и т.д. и т.п. Поэтому при строгом следовании букве закона мы должны сделать единственно возможный вывод - у банка как залогодержателя имеется интерес в сохранении заложенного имущества и этот интерес основан на договоре и нормативном акте ЦБ РФ, который по формальным основаниям хотя и не может быть признан правовым актом в контексте ГК РФ (там, как известно, правовыми актами считаются указы Президента РФ и постановления Правительства РФ), но по своей значимости и степени влияния на экономическую жизнь стоит примерно на том же уровне, что и постановления Правительства РФ. Категория страхового интереса, как это совершенно очевидно, была разработана страховыми организациями в защиту своих интересов от действий недобросовестных страхователей, а затем уже нашла закрепление в законодательстве. Но даже при этом условии она не отражает какой-либо объективной закономерности, а представляет собой не что иное, как интеллектуальную модель. В силу этого от государства и участников гражданского оборота зависит то содержание, которым она наполняется. По нашему мнению, страховой интерес представляет собой интерес в приобретении страховой защиты, потому что без такого интереса договор страхования не будет заключен (некое исключение составляет обязательное страхование, где этот элемент страхового интереса замещен прямым указанием закона), а при страховании имущества - еще и интерес в сохранении объекта страхования. Банки, требуя заключения договора страхования в свою пользу, демонстрируют явное наличие первого элемента страхового интереса, а выше мы показали, что они, несомненно, имеют интерес в сохранении предмета залога, являющегося обеспечением обязательств должников по кредитным договорам и предотвращающего убытки банка от омертвления значительных средств в резервах. Юридическое основание также имеется - это кредитный договор и договор залога. Поэтому, как мы считаем, у государственных органов нет никаких законных оснований для вмешательства в эту ситуацию. Всякое ограничительное толкование понятия "страховой интерес", которое приводит к фактическому ограничению гражданских прав участников страхового рынка, должно быть признано недопустимым, поскольку прямо противоречит нормам п. 3 ст. 55 Конституции РФ и ч. 2 п. 2 ст. 1 ГК РФ, устанавливающим, что гражданские права могут быть ограничены на основании федерального закона и только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов граждан и юридических лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Запрет должен формулироваться в федеральном законе прямо и недвусмысленно, например "не допускается страхование заложенного имущества в пользу залогодержателей". Но для того чтобы появилась такая формулировка, придется сначала ответить на вопрос о том, ради чего она вводится. Из всех целей ограничения гражданских прав, приведенных выше, к рассматриваемой ситуации ближе всего подходит позиция о защите прав и законных интересов других лиц, в данном случае залогодателей. Но ведь закон сам отдает приоритет праву требования залогодержателя по сравнению с правами требования залогодателя. Стало быть, эта цель здесь тоже не проходит. А раз нет необходимости защиты каких-то социально значимых целей, то это лишний довод в пользу того, что государственным органам в вопросы страхования залогов вмешиваться оснований нет. А вот судам тут есть место, но не в плане введения запретов, а в плане уяснения в случае возникновения спора, наличествуют ли все необходимые элементы страхового интереса у залогодержателя и нет ли в договоре страхования кабальных условий. Мы полагаем, что нам всем надо решительнее переходить на новую базу российской правовой системы - разрешено все, что не запрещено, отказываться от попыток путем доктринального толкования ограничивать права участников гражданского оборота, вводить некий аналог самоцензуры, призванной ставить дополнительные барьеры, вводить запреты и т.д. Потребностям рыночной экономики отвечает только максимально либеральный подход к праву как в теории, так и в законотворческой деятельности и в процессе правоприменения. И последнее. Конечно, можно предпринимать усилия построить реальные отношения под свое видение, но на самом деле живой гражданский оборот сам выбирает наиболее оптимальные и эффективные пути. Если за многие годы сложилась практика страхования залогов в пользу залогодержателей, то зачем нужно ее менять? Может быть, хватит "закатывать солнце вручную" и "поворачивать реки вспять"? Жизнь, как она сама это демонстрирует постоянно и неуклонно, более мудра, чем самые мудрые доктрины и начальники. С.В.Дедиков Главный редактор журнала "Юридическая и правовая работа в страховании" Подписано в печать 15.02.2007 ————