"Юридическая работа в кредитной организации", 2006, N 4

ОСПАРИВАНИЕ СДЕЛОК В ХОДЕ КОНКУРСНОГО ПРОИЗВОДСТВА

(Анализ судебной практики и практические выводы

для кредитных организаций)

Автором статьи предпринята попытка провести анализ судебной практики по искам конкурсных управляющих обанкротившихся кредитных организаций о признании недействительными договоров переуступки права требования (цессии), заключенных летом 2004 г. в погашение задолженности по межбанковским кредитам.

В настоящее время в основном закончились судебные тяжбы в арбитражных судах ряда регионов Российской Федерации по искам конкурсных управляющих обанкротившихся кредитных организаций (таких как КБ "Диалог-Оптим", "Содбизнесбанк", "Кредиттраст" и др.) о признании недействительными договоров уступки права требования (цессии), заключенных летом 2004 г. в погашение задолженности по межбанковским кредитам. Федеральные арбитражные суды округов поставили точку в продолжавшихся более двух лет судебных разбирательствах и в итоге признали все сделки, заключенные банками в течение шести месяцев до подачи заявления о признании должников банкротами, недействительными, взяв за основу формальные признаки ст. 103 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

В связи с таким развитием судебной практики межбанковское кредитование в России было практически парализовано и фактически полностью прекращено. Коммерческие банки были вынуждены обратиться за поддержкой и защитой своих прав и законных интересов в Ассоциацию российских банков и Ассоциацию региональных банков России. Суть обращения заключалась в следующем: "Стабильность и развитие экономики России неотделимы от стабильности и развития ее банковской системы". Ввиду этого ситуация, связанная с банкротством ряда коммерческих банков, в том числе и КБ "Диалог-Оптим", подрывает стабильность банковской системы, вызывает недоверие банков друг к другу, закладывает основу для возникновения очередного кризиса недоверия на межбанковском рынке.

В 2004 г. во время банковского кризиса ряд коммерческих банков откликнулись на призывы Банка России больше доверять партнерам на межбанковском рынке с целью преодоления указанного кризиса. В этот период коммерческие банки активно осуществляли сделки по предоставлению краткосрочных кредитов банкам для активизации межбанковского рынка и преодоления кризиса недоверия. Были выданы краткосрочные межбанковские кредиты, которые, в частности, КБ "Диалог-Оптим" использовал для проведения платежей, выдачи вкладов и других операций для своих клиентов. На его корреспондентских счетах, открытых в других банках, были размещены значительные средства.

В период июнь - июль 2004 г. КБ "Диалог-Оптим" по согласованию с ЦБ РФ проводил реализацию части кредитов из своего кредитного портфеля путем заключения договоров уступки права требования (цессии), и ряд кредитных организаций приобрел предлагаемые кредиты. Банки осуждают практику, когда в преддверии банкротства руководители и собственники обанкротившегося банка путем различных финансовых схем выводят или стремятся вывести из банка высоколиквидные активы, нарушая права других кредиторов, прежде всего вкладчиков - физических лиц. Однако в данной конкретной ситуации незаконного вывода активов не было. Стоимость выкупленных банками активов соответствовала суммам, которые они выдали, в частности КБ "Диалог-Оптим" "живыми деньгами", и при этом других кредиторов с наступившими сроками погашения задолженности на момент заключения сделок у КБ "Диалог-Оптим" не было. В сентябре 2004 г. арбитражный суд признал КБ "Диалог-Оптим" банкротом, и конкурсный управляющий предъявил иски к коммерческим банкам о признании ряда договоров уступки права требования недействительными.

Арбитражный суд г. Москвы, изучив представленные сторонами доказательства, отказал в удовлетворении исков, так как пришел к выводу, что у КБ "Диалог-Оптим" на момент совершения сделок не было неисполненных обязательств перед другими кредиторами и не было предпочтительного удовлетворения требований одних кредиторов перед другими. Конкурсный управляющий обжаловал Решение Арбитражного суда г. Москвы в ФАС Московского округа, который отменил указанные решения, направив дела на новые рассмотрения.

ФАС Московского округа в своем Постановлении обратил внимание суда первой инстанции на неправильное применение судом норм действующего законодательства, в частности п. 3 ст. 103 Закона "О несостоятельности (банкротстве)". Указанная норма дает право суду признать недействительной любую сделку, совершенную в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом. При этом не учитывается факт добросовестности приобретателей, которые не знали и не могли знать, что в будущем у банка будет отозвана лицензия и он будет объявлен банкротом.

При новом рассмотрении дел Арбитражный суд г. Москвы признал все сделки без исключения недействительными, то есть вынес решения с точностью до наоборот, нежели при первом рассмотрении. В настоящее время подавляющее большинство этих решений, пройдя по новому кругу все три судебные инстанции, вступило в законную силу.

Конкурсному управляющему выгодно признать недействительными сделки с банками, так как на корреспондентских счетах банков всегда находятся денежные средства для оперативного списания. Принимая постановления об отмене решений суда первой инстанции, ФАС Московской области не принимал во внимание то, что за каждым из коммерческих банков стоят вкладчики - как физические, так и юридические лица.

Вопрос, который в настоящее время волнует все банковское сообщество, - это вопрос о том, кто имеет право по действующему законодательству о банкротстве подавать иски о признании сделок недействительными. Такая заинтересованность объясняется тем, что в ходе вышеуказанных судебных тяжб не только конкурсные управляющие, но и кредиторы банков-банкротов (и физические, и юридические лица) подавали подобного рода иски в арбитражные суды и в суды общей юрисдикции.

На наш взгляд, можно считать правильным, что Черемушкинский районный суд г. Москвы прекратил производство по делу в отношении исков от физических лиц - кредиторов КБ "Диалог-Оптим" о признании договоров уступки права требования (цессии) недействительными и применении последствий недействительности этих сделок, посчитав их неподсудными судам общей юрисдикции (в настоящее время решения оспорены кредиторами КБ "Диалог-Оптим" и дела находятся на рассмотрении в надзорной инстанции).

Что же касается арбитражных судов и исков юридических лиц - кредиторов банков-банкротов, то здесь ситуация гораздо сложнее. Доказывая свое право на предъявление исков, истцы - кредиторы банков-банкротов, на наш взгляд, неправильно толковали в судах основания своих исков и круг лиц, наделенных правом на предъявление подобных исков по указанным в Законе "О несостоятельности (банкротстве)" основаниям.

Суды всех уровней не принимали во внимание еще один нормативный документ - Федеральный закон от 25.02.1999 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", ч. 1 ст. 28 которого определяет, что основания признания сделки недействительной определены гражданским законодательством РФ (имея в виду ГК РФ) и Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)". При этом круг лиц, наделенных правом на предъявление иска о признании недействительными сделок, обозначен в ст. 28 Закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций". В ч. 1 указанной статьи правом на иск обладает только руководитель временной администрации (арбитражный управляющий), так как согласно Информационному письму Президиума ВАС РФ от 15.08.2003 N 74 "Об отдельных особенностях рассмотрения дел о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" процедура наблюдения при рассмотрении дел о банкротстве кредитных организаций не подлежит применению.

Позиция законодателя, ограничившего круг лиц, наделенных правом на иск при банкротстве кредитных организаций, объясняется спецификой банков как хозяйствующих субъектов, а именно:

- большое количество сделок, которые могут быть совершены за шесть месяцев, предшествующих банкротству;

- широкий и разнородный круг лиц - потенциальных кредиторов банка;

- большая территория охвата (филиальная сеть);

- значительные денежные суммы, участвующие в сделках;

- стремительное проявление признаков банкротства, в отличие от других предприятий, где ситуация нарастает в течение достаточно продолжительного времени;

- наличие контролирующего органа - Центрального банка России, имеющего право и возможность влиять на процесс предбанкротного состояния;

- наличие института банковской тайны и другие.

Законодатель в специальном законе, а именно в Федеральном законе "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", на наш взгляд, правильно посчитал, что наделение кредиторов (а не исключительно арбитражного управляющего) банка-банкрота и кредиторов обычного хозяйствующего субъекта в процессе банкротства одинаковыми правами на иск о признании недействительными сделок привело бы к взаимному нарушению прав кредиторов и государства, а также неразберихе в судебных органах. Но судебная практика в настоящее время идет по другому пути, и арбитражные суды принимают иски не только от конкурсных управляющих, но и от кредиторов банка-банкрота, несмотря на вышеприведенные нормы Закона. Считаем, что арбитражными судами неверно истолковываются нормы действующего материального права, а именно ст. 28 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", которая является специальным "законом" по отношению к общему законодательству о банкротстве, и в частности к Федеральному закону "О несостоятельности (банкротстве)".

Также считаем несоответствующим действующему законодательству РФ вывод судов о двустороннем характере зачета, произведенного коммерческими банками в процессе расчетов за уступленное право на обслуживание кредитов, предоставленных по договорам цессии, так как этот вывод противоречит сути произведенного действия, воле сторон и тексту договоров цессии: "Цессионарий производит зачет денежного обязательства цедента перед цессионарием по сделкам МБК". Из текста договоров следует, что зачет произведен по одностороннему заявлению коммерческих банков (ответчики в судах), оформленному письменно и включенному в описательную часть текста договоров цессии, что полностью соответствует ст. ст. 153 - 156, 410 - 411, 431 ГК РФ.

Об одностороннем характере зачета в вышеуказанных договорах цессии свидетельствует и тот факт, что в случае отказа цедента от исполнения обязательств по договору несостоявшимся считается расторжение сделок МБК, а не зачет, тогда как при двустороннем характере зачета стороны должны были бы оговорить судьбу КБ "Диалог-Оптим" в случае расторжения сделки цессии отдельно, а не опосредованно через несостоявшееся расторжение сделок МБК.

Сама возможность оспаривания одностороннего зачета предусмотрена действующим гражданским законодательством РФ, однако такое оспаривание не предусмотрено п. 3 ст. 103 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", в рамках которого может быть оспорена "сделка, заключенная должником с кредитором или иным лицом...".

Сделки одностороннего зачета могут быть оспорены арбитражным управляющим в порядке п. 1 ст. 103 вышеуказанного Закона "О несостоятельности (банкротстве)" по основаниям, перечисленным в ГК РФ, в частности ст. ст. 169 и 170 ГК РФ. Таким образом, суды применили норму права, не подлежащую применению.

Кроме того, в некоторых случаях сделки зачета являлись неразрывной частью договора уступки права требования (цессии) и не могли быть признаны недействительными по иску любого лица в отрыве сделок МБК. В связи с чем считаем, что суды неправильно применили ст. 180 ГК РФ, которая гласит: "недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части".

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что в соответствии с действующим законодательством РФ кредиторы банка-банкрота не относятся к числу лиц, наделенных правом предъявлять иски о признании недействительными сделок, заключенных должником - кредитной организацией в течение шести месяцев, предшествующих подаче заявления о признании должника банкротом, по основаниям, предусмотренным п. 3 ст. 103 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

В соответствии со ст. ст. 180, 182 этого Закона к отношениям, связанным с банкротством финансовых (кредитных) организаций, Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" применяется с особенностями, установленными Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций".

Пунктом 3 ст. 1 Закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" предусмотрено, что нормы общего Закона о банкротстве применяются к отношениям, связанным с банкротством кредитных организаций, только в случаях, если эти отношения не урегулированы Законом "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" или если применение норм общего Закона о банкротстве прямо предусмотрено Законом "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций".

Таким образом, всем кредиторам банков-банкротов при предъявлении исков надлежало руководствоваться п. 1 ст. 28 Закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", где сказано, что сделка, совершенная должником до момента назначения временной администрации, может быть признана арбитражным судом недействительной по заявлению руководителя временной администрации по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством и Законом о банкротстве.

Иначе исходя из буквы закона правом на предъявление иска в случае банкротства кредитной организации обладает только конкурсный управляющий.

Во многих арбитражных делах банки-банкроты просили суд признать недействительным не весь договор цессии, а только его часть, которая по своей сути является односторонним зачетом однородных требований и не может быть признана недействительной в соответствии с п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве, из текста которого следует, что может быть признана недействительной только сделка, "заключенная или совершенная должником с отдельным кредитором или иным лицом". То есть данной статьей предусмотрена возможность оспаривания только многосторонних сделок, в частности договоров. Как следует из текстов оспариваемых договоров уступки права требования, коммерческие банки (которые в настоящее время выступают в судах в качестве ответчиков) совершили в одностороннем порядке зачет встречных однородных требований или, другими словами, односторонние сделки, в полном соответствии со ст. 153, п. 2 ст. 154 и ст. 410 ГК РФ.

На наш взгляд и в силу действующего Закона, к односторонним сделкам не может быть применен п. 2 ст. 167 ГК РФ - возврат сторон в первоначальное положение, что является конечной целью оспаривания любой из сделок, совершенных должником в процессе банкротства или в предшествующий банкротству период. Заявить требование о признании односторонней сделки недействительной может только лицо, ее совершившее, или в случаях, указанных в параграфе 2 гл. 9 ГК РФ, иные лица, к которым будущие кредиторы будущего банкрота не относятся.

Кроме этого, оспариваемые в судах сделки зачета являются неразрывной частью другой сделки - уступки права требования - и не могут быть признаны недействительными в силу ст. 180 ГК РФ, в соответствии с которой часть сделки может быть признана недействительной, если можно предположить, что сделка была бы совершена и без включения недействительной ее части.

Выбранный конкурсными управляющими и поддержанный ФАС Московского округа исключительно формальный подход к формированию конкурсной массы и толкованию норм права позволяет признать недействительными даже выгодные банкам-банкротам сделки. Такая позиция может негативным образом отразиться на устойчивости всей банковской системы Российской Федерации, осложнит межбанковские отношения, вызовет очередную волну недоверия к банкам со стороны вкладчиков, что может привести к новой волне банкротств кредитных организаций со всеми вытекающими последствиями. Для предотвращения этих негативных последствий считаем целесообразным Ассоциации российских банков и Ассоциации региональных банков России:

1. Выступить публично от сообщества коммерческих банков Российской Федерации и обратить внимание общественности, законодателя, Банка России и судебных органов всех уровней на неправильное, необъективное и несправедливое развитие судебной практики в ходе банкротства КБ "Диалог-Оптим" в части признания недействительными сделок уступки права требования по договорам цессии.

2. Официально обратиться в законодательные органы Российской Федерации с инициативой по изменению действующего законодательства РФ о банкротстве, в частности внести изменения в ст. 103 Закона "О несостоятельности (банкротстве)", дополнив ее словами: "Сделками, влекущими за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими, являются:

- сделки, направленные на безвозмездную передачу имущества должника или на передачу имущества должника, без предоставления равноценного встречного удовлетворения;

- сделки, совершенные должником с намерением причинить ущерб другим кредиторам, и лицо, в пользу которого была совершена указанная сделка, знало об этом намерении должника;

- сделки были направлены на досрочное удовлетворение требований отдельных кредиторов, когда должник уже отвечал признакам банкротства".

3. Официально обратиться в законодательные органы Российской Федерации с инициативой по изменению действующего законодательства РФ о банкротстве, в частности внести дополнение в п. 3 ст. 50.36 Закона "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций", дополнив его пп. 5 следующего содержания: "требования кредитных организаций по возврату межбанковских кредитов и средств на корреспондентских счетах банков" в связи с тем, что межбанковские кредиты и средства на корреспондентских счетах банков имеют особый статус, так как невозврат межбанковских кредитов и остатков средств на корреспондентских счетах может ухудшить финансовое состояние не только самих банков, но и всех клиентов, обслуживающихся в них, включая частных вкладчиков.

4. Официально обратиться в законодательные органы Российской Федерации с инициативой по внесению изменений в Гражданский кодекс РФ - в п. 2 ст. 837 ГК РФ, предусматривающий обязанность банка по любому виду вклада, в том числе и по срочному, выдать сумму вклада или ее часть по первому требованию вкладчика.

Содержание последнего пункта справедливо в части, относящейся к вкладам до востребования, а на досрочную выдачу срочного вклада должно быть взаимное согласие вкладчика и банка, так как в период нестабильности "паника" частных вкладчиков зачастую приводит банки к острым финансовым затруднениям, к потере ликвидности или даже банкротству. Банки покупают денежные средства у вкладчиков на определенный срок и платят за это повышенные проценты, которые покрываются за счет вложений в срочные активы. Исполнение прав вкладчиков по досрочной выплате срочного вклада не влечет за собой появления у банков права требовать у своих заемщиков досрочного исполнения заключенных договоров, в результате возникает разрыв по срокам между пассивами (вклады) и активами (кредитные договоры), и у банков возникают финансовые проблемы.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что сложившаяся в настоящее время судебная практика по признанию недействительными сделок банками-банкротами, совершенных в течение шести месяцев до подачи заявлений о признании их банкротами, и применение последствий недействительности таких сделок могут заметно осложнить межбанковские отношения.

Сама ст. 103 Закона "О несостоятельности (банкротстве)" дает необоснованные преимущества должнику перед добросовестными участниками сделок, которые не знали и не могли знать о последующем банкротстве банков, а несовершенство действующего законодательства о банкротстве позволяет судам очень широко и неоднозначно трактовать, что же все-таки есть преимущественное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими.

О.А.Ревенко

Профессор

юридического факультета МНЭПУ,

полномочный представитель

коммерческих банков

в судах Российской Федерации

Подписано в печать

14.08.2006

     
   ——————————————————————————————————————————————————————————————————
————————————————————
——