"Налоговед", 2006, N 1

ВОЗВРАТ НДС В ПРАКТИКЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Разбор в ЕСПЧ заявления компании "Данжевиль"

Продолжая серию публикаций о налоговых решениях Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), хотелось бы остановиться на делах, в которых рассматривались вопросы взимания налога на добавленную стоимость. Помимо рассмотренного ранее определения о принятии заявления украинской компании "Интерсплав" <1>, большое значение имеет и решение по заявлению компании "Данжевиль" <2>.

     
   ————————————————————————————————
   

<1> См.: Вахитов Р.Р. Опыт соседей: возмещение НДС через Страсбург // Налоговед, 2005, N 11. - С. 65.

<2> S.A. DANGEVILLE v. FRANCE. Решение от 16.04.2002.

Все началось с того, что Франция не выполнила требования ввести в действие с 1 января 1978 г. Шестую директиву ЕС, установившую основы унифицированного законодательства о НДС стран - участниц ЕС.

Компания-заявитель была освобождена от уплаты налога согласно Шестой директиве, но продолжала платить налог, так как Шестая директива не была введена в действие в положенный срок, и платила его в течение всего 1978 г. Впоследствии финансовые органы постановили, что не платившие налог в спорный период налогоплательщики не будут преследоваться, однако отказались возместить уплаченный в спорный период налог тем, кто, как и заявитель, соблюдал действующие законы и исправно платил НДС.

Следует отметить, что судебная практика по этому вопросу во Франции не была последовательной. Кто-то получал возмещение переплаченного налога, кто-то нет, при отсутствии как минимум очевидной разницы в правовых обстоятельствах. В первый раз компания проиграла судебные процессы в 1986 г., когда французские судебные органы посчитали, что не было нарушений прав налогоплательщика. Во второй раз она обратилась в судебные органы в 1996 г., когда практика возврата НДС сложилась в ее пользу, однако ей было отказано по процедурным основаниям, так как имелись решения 1986 г.

Компания обратилась с заявлением в ЕСПЧ по основанию нарушения права на собственность, интерпретируя данное понятие как включающее в себя право на "основанное на законе ожидание", то есть на возврат НДС. Отказ вернуть переплаченный НДС в таком случае может рассматриваться ст. 1 Протокола N 1 Конвенции о защите прав и основных свобод <3> как нарушение права собственности. Заявитель просил также рассмотреть ситуацию с точки зрения дискриминации (ст. 14 Конвенции о защите прав и основных свобод <4>).

     
   ————————————————————————————————
   

<3> См.: Статья 1. Защита собственности.

Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения не умаляют права Государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для проведения контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов, сборов, штрафов.

<4> См.: Статья 14. Запрещение дискриминации.

Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам.

ЕСПЧ принял следующее решение. На вопрос, является ли требование о возврате излишне уплаченного налога требованием вернуть собственность, Суд ответил, что ожидание возмещения НДС охватывается понятием собственности в контексте Конвенции о защите прав и основных свобод и подтверждается судебной практикой.

Суд констатировал, что положения ст. 1 Протокола N 1 к Конвенции допускают ограничения права собственности в целях соблюдения публичных интересов (в определенных пределах) и в целях контроля государства за использованием собственности в публичных интересах.

Суд посчитал, что оба ограничения не существуют изолированно. Скорее их можно рассмотреть как различные аспекты правомерности ограничения права собственности.

Представители Франции настаивали в Суде, что ограничение права собственности было оправданным, так как отказ в возврате НДС сделан по процедурным основаниям, наличие которых и служит условием справедливого юридического процесса и, следовательно, соответствует публичному интересу.

Суд с такой аргументацией не согласился и указал, что причиной возникновения ситуации была неспособность Франции своевременно имплементировать нормы Шестой директивы ЕС. Такая неспособность не может соответствовать публичным интересам, как и принцип правовой определенности (первоначально не был принят во внимание факт нарушения положений директивы ЕС). Таким образом, происшедшее ограничение права собственности не было вызвано публичным интересом.

Поскольку оправдывающий ограничение права собственности интерес не доказан, Суд констатировал, что баланса частного и публичного интересов в данном деле также нет.

Таким образом, Суд признал наличие в ситуации заявителя нарушения права собственности в противоречии с положениями Конвенции.

Вопрос дискриминации Суд не исследовал, так как признал нарушение права собственности.

Небезынтересно, что Суд не принял возражений представителей Франции, что заявитель "не являлся фактическим плательщиком" НДС. Хотя справедливости ради заметим, что при этом четких аргументов, почему лицо является или не является "фактическим плательщиком", Суд не привел.

Заявителю был присужден возврат около 40 тыс. евро (примерно в равных частях, составляющих сумму переплаченного НДС и судебных расходов).

Определение по заявлению Инвестиционной группы "Маса"

Украинская Инвестиционная группа "Маса" <5> обратилась в ЕСПЧ с заявлением о незаконности отказа в возврате НДС по экспортной поставке.

     
   ————————————————————————————————
   

<5> См.: Определение от 11.10.2005 по делу MASA INVEST GROUP vs. Ukraine.

Суть дела заключалась в том, что компания поставила товары на экспорт на условиях Инкотермс FOB (переход права собственности при погрузке на судно) в речном порту Запорожья, то есть в пределах таможенной территории Украины. Согласно практике применения законодательства о НДС налоговые органы и суды такие поставки считали экспортными и, соответственно, облагали их НДС по нулевой ставке.

Компания выполнила все требуемые законодательством процедуры для возврата НДС, и изначально налоговые органы согласились с квалификацией поставки как экспортной. Однако впоследствии они изменили свою точку зрения на основании собственного внутреннего документа, не зарегистрированного в Министерстве юстиции, как было необходимо для актов нормативного характера. Тем не менее суды Украины вплоть до Верховного Суда поддержали точку зрения налоговых органов.

Компания подала заявление в ЕСПЧ, утверждая, что имело место незаконное нарушение ее права собственности, гарантированного ст. 1 Протокола N 1 Конвенции.

Обосновывая заявление, представители компании утверждали, что суды неверно применили украинское законодательство о НДС, недостаточно полно исследовали обстоятельства дела и неправомерно признали соответствующим закону решение налоговых органов о доначислении НДС вследствие применения ставки 20% вместо нулевой ставки. Кроме того, были представлены решения украинских судов в отношении других компаний, где суды поддержали налогоплательщиков в аналогичных ситуациях, включая акты Верховного Суда Украины.

Заявитель ссылался на неопределенность правовой нормы украинского закона о НДС и противоречивую практику ее применения налоговыми органами и судами. Поэтому, по его мнению, имело место незаконное нарушение его права собственности. Вследствие этого заявители считали, что заявление должно быть рассмотрено ЕСПЧ.

Представители Украины возражали, утверждая, что, во-первых, согласно практике применения Конвенции государство обладает большой свободой усмотрения в установлении налоговых законов. Во-вторых, в данном случае украинские законы не нарушены. Были приведены также два решения украинских судов, в которых суды не признавали аналогичные поставки экспортными. Одно из двух представленных решений было вынесено судом первой инстанции, другое отменено актом Верховного Суда, на который ссылался заявитель.

ЕСПЧ признал, что ограничение права собственности в данном случае имеет место. Однако это именно тот случай, когда Конвенция допускает вмешательство государства в определенных пределах (если оно проведено законно и не нарушен баланс интересов). Следовательно, необходимо установить, был ли нарушен баланс интересов и проведено ли ограничение собственности в соответствии с законом.

Суд признал, что требование "в соответствии с законом" не будет считаться соблюденным, если закон не содержит четких формулировок и условий ограничения собственности. В то же время Суд считает, что элемент интерпретации присущ применению любого закона и невозможно создание законов, всеобъемлющих и абсолютно точных в деталях. Требование законности не будет соблюдено в случаях произвольного толкования законов, приводящих к выборочной конфискации имущества.

В данном случае толкование закона национальными судами вплоть до Верховного Суда было единообразным, и Суд считает именно их в первую очередь ответственными и полномочными интерпретировать национальные законы. ЕСПЧ не усматривает в решениях национальных судов произвольного немотивированного толкования, и заявителю были предоставлены процессуальные возможности оспаривать имевшее место толкование.

Таким образом, требование законности, по мнению ЕСПЧ, было соблюдено. Что касается баланса частных и публичных интересов, то Суд огласил свою стандартную позицию, что ограничение права собственности в целях взимания налога не нарушает баланса частного и публичного интересов. Не увидел Суд нарушения баланса и в данном деле.

ЕСПЧ признал заявление не подлежащим рассмотрению.

Итак, два относительно схожих дела Суд решил диаметрально противоположно.

В обоих случаях речь идет о недоплате или переплате НДС, в обоих случаях заявители ссылались на ст. 1 Протокола N 1 о защите собственности и оспаривали де-факто решения высших судебных инстанций стран-заявителей. Существенной была разница в подходах к выбору аргументации. Соглашаясь со сказанным Судом о толковании тех или иных норм, отметим, что сам Суд, трактуя ст. 1 Протокола N 1, указал границы, которые он не готов перейти. Теоретически ничто не мешало ему определить, соответствуют ли решения украинских судов украинским законам, но он этого делать не стал. В то же время в деле компании "Данжевиль" Суд сравнил нормы ЕС с нормами французского законодательства и решениями французских судов.

Другим обстоятельством, возможно повлиявшим на решение, была существенная разница в суммах, о которых шел спор. Французская компания отсуживала сумму, незначительно превышавшую 20 тыс. евро. В случае с украинской компанией речь по неофициальной информации шла о 15 млн долл.

Какие можно сделать выводы?

Очевидно, что попытки привлечь ЕСПЧ как следующую по сравнению с национальными судами инстанцию, где проводится толкование национального законодательства, не особенно перспективны, по крайней мере, в сфере налоговых споров. Напротив, ссылки на нарушение норм международного права представляются гораздо более эффективными. Теоретически сумма спора не должна довлеть над выносимым решением, однако с практической точки зрения нельзя не принимать во внимание возможные сопутствующие соображения о политических и прочих последствиях вынесения того или иного решения по многомиллионной сумме. Одна из самых крупных сумм, вынесенных по налоговому или связанному с налоговым спором делу, не превышает 1 млн евро. При обращении в суд правильно поставленный вопрос - половина ответа. Европейский суд по правам человека не является исключением.

Р.Р.Вахитов

Эксперт-исследователь

IBFD

Подписано в печать

15.12.2005

     
   ——————————————————————————————————————————————————————————————————
————————————————————
——