"Бизнес-адвокат", 2005, N 12

Вопрос: Я являюсь индивидуальным предпринимателем и занимаюсь перевозками грузов на своем КАМАЗе. С одной страховой компанией у меня заключен договор страхования ответственности перевозчика. Недавно во время перевозки минеральной воды я попал в дорожно-транспортное происшествие. Все произошло следующим образом: навстречу моей машине неожиданно выехала "Тойота", и я, чтобы избежать лобового столкновения, резко вывернул руль. Мою машину занесло, она ударилась о другую машину, двигавшуюся во встречном направлении. В результате часть груза была уничтожена. Милиция признала виновником аварии водителя "Тойоты", в моих действиях нарушения ПДД не было. Я подал в страховую компанию заявление о компенсации убытка, но страховщик мне отказал, указав, что, по его мнению, страхового случая не было, так как в такой ситуации я, как перевозчик, не должен нести ответственность за несохранность груза. Мой друг, который учится в юридическом вузе, считает, что страховой случай имеется, так как я действовал в состоянии крайней необходимости, когда вред возмещается тем, кто его причинил. Страховая компания с этими доводами не согласилась. Кто из нас прав? Имеет ли смысл обращаться в суд?

Ответ: Прежде всего, необходимо отметить, что в случае доведения спора до суда страховой договор, о котором идет речь в тексте вопроса, может быть признан по инициативе самого суда ничтожным и тогда, соответственно, будут применены последствия недействительности ничтожной сделки. Страхование ответственности перевозчика по договору перевозки относится к разряду страхования ответственности по договору. В соответствии с п. 1 ст. 932 ГК РФ страхование риска ответственности за нарушение договора допускается в случаях, предусмотренных законом. Закона, предусматривающего страхование ответственности перевозчика по договору автотранспортной перевозки груза, нет.

Судебная практика в отношении такого рода договоров страхования пока противоречива. В одних случаях суды квалифицируют их как ничтожные и применяют последствия недействительности ничтожной сделки. В других случаях рассматривают их как действительные договоры. Думаю, что такой подход основан не столько на нормах закона, сколько на подсознательном применении судьями принципа добрых нравов (bona fides), известного еще с римского права и всегда в определенной степени противопоставлявшегося официальному праву. Суть его в том, что если применение нормы закона приводит к несправедливости, то суд может отступить от нормы закона в пользу справедливого решения. Мотивация судов такова: страховщик, как профессиональный участник рынка страховых услуг, не мог не знать, что договор страхования ответственности по договору не соответствует закону, но тем не менее пошел на заключение такой сделки, получил от страхователя премию, и поэтому будет справедливым обязать его исполнить обязанность по страховой выплате. Что касается страхователя, то он как бы не обязан знать закон, а то обстоятельство, что страховщик ему закон не разъяснил, помешало страхователю законным способом защитить свои имущественные интересы. К тому же применение последствий недействительности ничтожной сделки - это право суда, но не его обязанность.

Как будет складываться судебная практика в дальнейшем, предсказать довольно сложно. С одной стороны, фактическое страхование договорной ответственности применяется в страховой практике достаточно широко, несмотря на отсутствие соответствующего разрешения в законе. С другой стороны, такая практика очевидно противоречит действующей императивной норме закона. К тому же следует учитывать, что в России отношение к принципу добрых нравов всегда было преимущественно негативным, поскольку абсолютное большинство юристов опасались и опасаются, что его широкое применение может привести к судебному произволу и игнорированию норм закона.

Поэтому автору вопроса перед обращением в суд надо учесть реальные риски применения судом последствий недействительности ничтожной сделки. При таком развитии событий ни о каком взыскании со страховщика в пользу страхователя говорить не приходится, страхователь лишь получит назад уплаченную страховой компании страховую премию.

Если отвлечься от темы ничтожности спорного договора, то я согласен с позицией страховой компании, которая считает, что оснований для страховой выплаты не имеется.

Дело в том, что ответственность по договору автоперевозки груза наступает при наличии вины перевозчика, которая презюмирована законом. Этот вывод следует из п. 1 ст. 796 ГК РФ и ст. 132 Устава автомобильного транспорта РСФСР, где говорится, что перевозчик несет ответственность за несохранность груза, если не докажет, что повреждение груза произошло вследствие обстоятельств, которые перевозчик не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело. В действиях перевозчика каких-либо нарушений Правил дорожного движения милицией не установлено. Более того, ГИБДД признало, что ДТП произошло по вине водителя "Тойоты", грубо нарушившего ПДД.

Таким образом, налицо отсутствие вины перевозчика в повреждении груза, то есть оно произошло по обстоятельствам, которые страхователь не мог предотвратить и устранение которых от него не зависело. Вследствие этого его ответственность по договору перевозки наступать не должна. Другими словами, действительно, отсутствует страховой случай по договору страхования договорной ответственности.

Как указано в вопросе, знакомый страхователя - студент юридического вуза полагает, что та ситуация, вследствие которой произошло уничтожение груза, относится к случаю причинения вреда в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, угрожающей самому причинителю вреда или другим лицам, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами. Если вред причинен в состоянии крайней необходимости, то, действительно, причинитель вреда в силу ст. 1067 ГК РФ сам должен возмещать причиненный вред и лишь суд вправе возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред. Но рассматривать повреждение груза как случай причинения вреда в порядке ст. 1067 ГК РФ нельзя, потому что в первом случае мы имеем дело с причинением убытков при исполнении договора, то есть с договорной ответственностью, а во втором случае - с причинением внедоговорного вреда, то есть с деликтными отношениями.

Здесь целесообразно рассмотреть еще один аспект проблемы. Крайним в этом случае может оказаться владелец груза, так как перевозчик возмещать ему убытки, как уже указывалось, не должен, а на владельца "Тойоты" обязанность по возмещению вреда может возложить только суд, но гарантии того, что он так поступит, естественно, нет. Это яркий пример того, как некорректная попытка страховой защиты имущественных интересов может привести к тому, что убытки так и не будут возмещены. В то же время, если бы владелец груза застраховал его сохранность, то он получил бы адекватное страховое возмещение за уничтоженный груз. Правда, страховщик, выплатив такое возмещение, не мог бы ни с кого взыскать суброгацию, если только суд не возложил бы обязанность возмещения вреда на водителя "Тойоты".

С.Дедиков

Московское перестраховочное общество

Подписано в печать

14.06.2005

     
   ——————————————————————————————————————————————————————————————————
————————————————————
——