"Налоговые споры: теория и практика", 2005, N 3

"СПЯЩИЕ" НОРМЫ

ГРАЖДАНСКОГО КОДЕКСА РФ

Как показывает арбитражная практика, некоторые нормы Гражданского кодекса РФ являются "спящими", т.е. крайне редко используются судами. В наибольшей степени это касается ст. ст. 169 и 179 ГК РФ, осторожность в применении которых во многом обусловлена их нечеткостью и пробельностью (так называемые резиновые нормы). Кроме того, при ближайшем рассмотрении становится очевидным, что это административные нормы, т.е. чужеродные для гражданского права.

Думается, в ГК РФ названные нормы включены законодателем по ошибке и данное обстоятельство порождает ряд проблем при судебном рассмотрении споров, вытекающих из административных, в том числе налоговых, правоотношений.

К примеру, ст. 169 ГК РФ содержит полный состав административного правонарушения. Диспозиция - совершение сделки, заведомо противной основам правопорядка и нравственности. Санкция - взыскание в доход государства всего полученного по сделке. По своей природе санкция в пользу государства представляет собой административную, а не гражданско-правовую меру ответственности. Очевидно, законодатель этой нормой стремился не столько защитить добросовестных участников гражданского оборота, сколько наказать недобросовестных. Соответственно, указанная норма должна быть включена в КоАП РФ либо УК РФ, но не в Гражданский кодекс РФ. Обоснование такого вывода видится в следующем.

Основные положения гражданского законодательства предполагают, что они регулируют отношения между участниками гражданского оборота. Принципами гражданского права, закрепленными в ст. 1 ГК РФ, являются: равенство участников гражданских правоотношений, свобода их волеизъявления, свобода в установлении своих прав и обязанностей на основании договора и в выборе условий договора (принцип диспозитивности), свобода в совершении любых действий, не запрещенных законом (принцип "разрешено все, что не запрещено законом").

Названные принципы кардинально отличаются от принципов административного права, требующего от его участников исполнять только то, что прямо предписано законом (разрешительный принцип). В связи с изложенным во избежание правовых коллизий ГК РФ содержит специальную норму: к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством (п. 3 ст. 2).

Общеправовые критерии толкования законов обязывают толковать административную норму узко (дословно) <1>. Так, не может быть признано противоправным деяние, которое не полностью соответствует объективной стороне правонарушения, описанного в законе. Отсутствие хотя бы одного признака не позволяет считать деяния противоправными и наказуемыми.

     
   ———————————————————————————————
   

<1> См., например: Соболева А. Каноны толкования в праве // Российская юстиция. 2000. N 10. С. 44 - 46.

Вместе с тем указанные критерии позволяют толковать нормы гражданского права широко. Например, в ГК РФ равным образом признаются договоры как предусмотренные, так и не предусмотренные законодательством (п. 2 ст. 421). Следовательно, включение законодателем административных норм в ГК РФ дезориентирует правоприменителей, поскольку неясно, какие критерии толкования нужно применять в конкретном случае (административные или гражданские).

Как видно из ст. 169 ГК РФ, объективная сторона противоправного деяния описана лишь в общих чертах. Даже комментаторы Кодекса не приводят примеров сделок, совершенных с целью, противной основам правопорядка и нравственности <2>. Более того, ряд ученых прямо признает, что основы правопорядка закреплены только в Конституции РФ, а требования нравственности вовсе отсутствуют в системе писаных норм <3>. Данное обстоятельство предоставляет широкие возможности для произвола.

     
   ———————————————————————————————
   

<2> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. М.Ю. Тихомирова. М.: Юринформцентр, 1995. С. 214 - 215.

<3> Садиков О.Н. Комментарий к Гражданскому кодексу РФ ч. 1 (постатейный). М.: Инфра-М, 1997. С. 362.

Учитывая, что равенство граждан перед законом и судом - конституционный принцип (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ), указанная неопределенность приобретает конституционно значимый аспект. Например, диспозиция ст. 273 прежнего Таможенного кодекса РФ стала предметом жалобы в Конституционный Суд РФ по причине ее неопределенности.

В особом мнении судьи А.Л. Кононова по Постановлению КС РФ от 27.04.2001 N 7-П справедливо отмечается, что положения этой статьи не только не содержат точного, определенного и законченного перечня нарушений, влекущих применение установленных санкций, не только оставляют этот перечень открытым в виде отсылки к иным ограничениям, требованиям и условиям таможенного режима, но даже не содержат минимально необходимого по правилам законодательной техники - хотя бы отсылки к каким-либо конкретным актам, которые закрепляют такие требования.

Подобная неопределенность нормы, особенно нормы, устанавливающей юридическую ответственность, абсолютно недопустима как с точки зрения ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, так и с учетом того, что она влечет высокую вероятность произвольного применения. То есть налицо противоречие таких норм ч. 1 ст. 19 Конституции РФ, недопустимость которого неоднократно признавалась Конституционным Судом РФ. Изложенное в полной мере относится и к ст. 169 ГК РФ.

Несмотря на то что Конституционный Суд РФ в приведенном деле не осудил закон за его невнятность (производство по этому эпизоду было прекращено), законодатель самостоятельно исправил свою ошибку. Статья 16.17 КоАП РФ в редакции, действовавшей с 01.07.2002 по 01.10.2004, содержала исчерпывающее описание правонарушения, заключающегося в неисполнении требований таможенного режима экспорта <4>.

     
   ———————————————————————————————
   

<4> В действующей редакции КоАП РФ этого нет. Незачисление валютной выручки от экспорта является нарушением валютного (а не таможенного) законодательства (ч. 4 ст. 15.25 КоАП РФ).

Трудно вообразить, чтобы сделка, противная основам правопорядка и нравственности, не была описана в соответствующем (административном или уголовном) законе. Например, незаконный оборот наркотиков является сделкой, совершаемой с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Однако и диспозиция, и санкция за это противоправное деяние полностью описаны для сторон подобной сделки в Уголовном кодексе РФ (ст. 228) и в КоАП РФ (ст. 6.8). Наказание за данное правонарушение явно не соответствует санкции, предусмотренной ст. 169 ГК РФ.

Другой пример противоправной и безнравственной сделки - торговля людьми <5>. Это противоправное деяние также описано в УК РФ (см., например, ст. 152 "Торговля несовершеннолетними"). Вместе с тем формальная реализация последствий недействительности данной ничтожной сделки по ст. 169 ГК РФ (сформулированной императивно) приводит к абсурду: в доход бюджета должны поступить не только выручка от такой реализации, но и сам предмет сделки, т.е. человек. Думается, оценка человека в денежном выражении для реализации публичных интересов государства является кощунством.

     
   ———————————————————————————————
   

<5> Как показывает недавнее прошлое, данные сделки были широко распространены на территории Ичкерии.

Поскольку ответственность, предусмотренная ст. 169 ГК РФ, носит не правовосстановительный, а карательный характер, мы имеем дело с двойной ответственностью за одни и те же противоправные деяния. Однако в Конституции РФ (ч. 1 ст. 50) закреплен принцип исключения двойной ответственности за подобные деяния. Несмотря на то что данный принцип закреплен только в отношении преступлений (уголовно наказуемых деяний), Конституционный Суд РФ придал этой норме более широкое значение. Так, КС РФ признавал неконституционными нормы НК РФ лишь за то, что они позволяли дважды привлекать налогоплательщика к административной ответственности за совершение одного и того же налогового правонарушения <6>.

     
   ———————————————————————————————
   

<6> Определение Конституционного Суда РФ от 18.01.2001 N 6-О.

Аналогичные суждения можно высказать и в отношении ст. 179 ГК РФ. Понуждение к сделке путем насилия или угрозы, по сути, представляет собой объективную сторону вымогательства - преступления, предусмотренного ст. 163 УК РФ. Сделка, совершенная под влиянием обмана для лица, совершившего такой обман, является не чем иным, как мошенничеством, предусмотренным в ст. 159 УК РФ. Что касается сделок, совершенных под влиянием злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, то их цель и последствия скорее всего - присвоение и растрата, ответственность за совершение которых прописана в ст. 160 УК РФ.

КоАП РФ и УК РФ не содержат примеров сделок, совершенных под влиянием стечения тяжелых обстоятельств (т.е. с использованием порока воли одной из сторон). Очевидно, это связано с тем, что законодатель не смог описать (исчерпывающе сформулировать) объективную сторону такого противоправного деяния. Данное обстоятельство открывает широкий простор для судейского усмотрения и судебного произвола.

Например, продажа гражданами своей квартиры зачастую связана с их острой нуждой в денежных средствах. В совокупности с семейными неурядицами и проблемами на работе такая нужда дает требуемое стечение тяжелых обстоятельств. Формально подобные сделки подпадают под ст. 179 ГК РФ, однако считать их кабальными в общепринятом значении вряд ли возможно.

Можно согласиться с тем, что кабальные сделки имеют место в сфере гражданских правоотношений и необходим механизм по защите прав добросовестных участников гражданского оборота. Однако потерпевшим вряд ли поможет обращение имущества, полученного ими от другой стороны, в доход государства.

Примечательно, что санкции обеих рассмотренных статей ГК РФ вступают в противоречие с общей нормой - ст. 167 "Общие положения о последствиях недействительности сделки". Данная норма не содержит каких-либо правовых последствий для сторон недействительной сделки (помимо двусторонней реституции). Она даже не предполагает исключений из нее. Это еще раз подтверждает, что ст. ст. 169 и 179 Кодекса не только конфликтуют с другими законодательными актами, но и выпадают из системы норм самого ГК РФ.

Можно предположить, что включение административных санкций в ГК РФ было обусловлено тем, что в 1995 г. не было ни теоретических, ни нормативно закрепленных положений о вине юридических лиц в совершении правонарушений. Теперь ст. 2.1 действующего КоАП РФ достаточно полно раскрывает субъективную сторону правонарушений, совершенных юридическим лицом. Поэтому исключение ст. ст. 169 и 179 из ГК РФ не должно привести к пробелам в административной ответственности юридических лиц.

В правовом государстве процедура привлечения лиц к административной и уголовной ответственности не может быть произвольной. Статус правового государства налагает на законодателя обязанность максимально детализировать такую процедуру и закрепить ее на уровне закона. Только так можно обеспечить конституционные права правонарушителя, который не перестает оставаться человеком и гражданином своей страны. КоАП РФ и АПК РФ содержат строго регламентированный порядок производства по административным и уголовным делам. Процедура же привлечения к административной ответственности по ст. ст. 169 и 179 в ГК РФ полностью отсутствует. В этом смысле ГК РФ не обеспечивает законные интересы и конституционные права правонарушителя.

Не менее опасен п. 2 ст. 166 ГК РФ, согласно которому суд вправе применить последствия ничтожной сделки по собственной инициативе. Данная норма - мина замедленного действия, способная не только подорвать имущественный оборот, но и взорвать гражданское общество. Формальное толкование и применение указанной нормы наделяет суд невероятными полномочиями: суд может отступить как от доводов спорящих сторон, так и от предмета иска.

Можно попытаться доказать, что п. 2 ст. 166 в совокупности со ст. ст. 169 и 179 ГК РФ противоречит другим законоположениям. Будучи органом государственной власти, суд связан процессуальным законом и действует по разрешительному принципу. Суд не вправе осуществлять действия, прямо не предписанные ему процессуальным законом. К примеру, суд не вправе отказаться от рассмотрения иска по существу, если подобные дела находятся в его подведомственности и территориальной подсудности. Иное означало бы отказ в праве на судебную защиту.

Процессуальный закон не позволяет суду отклониться от оценки оснований иска либо самостоятельно изменить предмет иска <7>. Исключение составляют дела об оспаривании нормативных правовых актов, по которым суд не связан доводами заявителя <8>.

     
   ———————————————————————————————
   

<7> Согласно ст. 47 АПК РФ 2002 г. арбитражный суд лишен права заменить ответчика на надлежащего без согласия на то истца, что допускал прежний АПК РФ.

<8> См., например, п. 5 ст. 194 АПК РФ. Такое же по смыслу правило содержит ст. 74 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Однако данное правило имеет целью защитить права широкого круга лиц, которые, хотя и не являются участниками судебного процесса, имеют (или могут иметь) свои доводы о незаконности нормативного акта, который нарушает (может нарушить) и их права. По действующим процессуальным и административным законам суд не имеет права самостоятельно возбуждать судебный или административный процесс.

Как уже упоминалось, признак ничтожности сделки по ст. 169 ГК РФ - ее совершение с целью, противной основам правопорядка и нравственности. Вместе с тем новые процессуальные законы (ГПК РФ, АПК РФ) не включили в число задач судопроизводства защиту основ правопорядка и нравственности (ст. 2). Это не случайно. Концепция судебной реформы предполагает исключение таких функций суда, которые дублируют функции правоохранительных органов и подменяют обязанности сторон судебного процесса. Более того, суд по своей природе и месту в системе органов власти правового государства - пассивный (в процессуальном плане) и независимый арбитр, оценивающий только те доводы, которые ему предлагают спорящие стороны.

Активная, обвинительная роль суда - это рудимент архаичного правосудия, имеющего своей формальной целью защиту государственного строя, а фактической - защиту интересов чиновничества. После 1917 г. суду приписывали, например, статус "орудия воспитания и дисциплины" или "упорядоченной формы расправы". "Советский суд является органом государства, осуществляющим правосудие и применяющим предусмотренные законом меры в отношении тех, кто преступает нормы закона, мешает жить и работать советским людям, наносит ущерб обществу и государству", - так писали о суде теоретики советского права <9>. Но сегодня канули в лету времена, когда суд общей юрисдикции по своему усмотрению возбуждал уголовные дела и назначал наказание выше того, что просил государственный обвинитель. Новый УПК РФ подобных полномочий суда не предусматривает.

     
   ———————————————————————————————
   

<9> Зайчук В.И. Советская судебная система и ее демократическая сущность. Киев, 1977. С. 6.

Таким образом, правила ст. ст. 166, 169, 179 ГК РФ на сегодняшний день вступили в явное противоречие с действующим законодательством РФ и создают потенциальную угрозу нарушения конституционных прав граждан.

Казалось бы, необходимость их оценки Конституционным Судом РФ на предмет соответствия Конституции РФ уже назрела. Однако в июне прошлого года КС РФ отказался рассматривать жалобу на ст. 169 ГК РФ. В Определении от 08.06.2004 N 226-О Конституционный Суд РФ обосновал свой отказ ссылкой на п. п. 1 и 2 ч. 1 ст. 43 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации". Названные нормы позволяют суду отказать в принятии обращения в случаях, если разрешение вопроса, поставленного в обращении, ему неподведомственно или если обращение в соответствии с требованиями Федерального конституционного закона не является допустимым.

Вместе с тем в силу ч. 4 ст. 125 Конституции РФ и гл. 12 Федерального конституционного закона подобные жалобы как раз относятся к подведомственности Конституционного Суда РФ. Что касается допустимости такого запроса (ст. 97 ФКЗ), то и это условие было соблюдено: закон явно затрагивал конституционные права и свободы граждан и был применен в деле заявителя.

В данной связи выводы КС РФ, сформулированные им в отказном определении во внесудебной процедуре (без рассмотрения жалобы по существу и заслушивания сторон, свидетелей, экспертов, специалистов), не выдерживают критики.

Первый вывод КС РФ гласит, что "понятия "основы правопорядка" и "нравственность", как и всякие оценочные понятия, наполняются содержанием в зависимости от того, как их трактуют участники гражданского оборота и правоприменительная практика, однако они не являются настолько неопределенными, что не обеспечивают единообразное понимание и применение соответствующих законоположений".

Изложенный вывод как минимум не обоснован.

1. Неясно, на каком основании КС РФ ссылается на практику применения ст. 169 ГК РФ, если он официально не заслушивал ни свидетелей, ни экспертов, ни специалистов (каковыми могли быть судьи ВАС РФ). Даже заявителя Конституционный Суд РФ не выслушал по существу его жалобы.

2. КС РФ признал допустимым, что объективная сторона административного правонарушения может наполняться содержанием самими правоприменителями (участниками гражданского оборота, органами исполнительной и судебной власти) по своему усмотрению. Однако такой подход противоречит целому ряду конституционных принципов: ограничения прав и свобод только законом (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ), равенства перед законом (ч. 1 ст. 19 Конституции РФ), разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 10 Конституции РФ).

Согласно второму выводу КС РФ сделки, совершенные с целью неуплаты налогов, антисоциальны, а потому подпадают одновременно под действие ст. ст. 169 и 170 ГК РФ (мнимые сделки).

Данный вывод не только не обоснован, но и незаконен в силу ряда обстоятельств.

Конституционный Суд РФ пренебрег тем, что такое явно противоправное деяние до сих пор не описано в административном законодательстве РФ.

КС РФ вывел новую разновидность ничтожных сделок - "антисоциальные сделки", не дав им хотя бы примерного определения. Руководствуясь подобным методом "навешивания ярлыков", можно дойти до абсурда. Например, признавать экспортные сделки антипатриотическими, а импортные - наносящими ущерб интересам российских товаропроизводителей и т.д.

Согласно ГК РФ составы ст. ст. 169 и 170 являются смежными (взаимоисключающими, а не взаимодополняющими). То есть одна и та же сделка не может быть одновременно и мнимой, и совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности.

Мнимая сделка по определению совершается лишь для вида, без намерения создать соответствующие правоотношения (п. 1 ст. 170 ГК РФ). В приведенных примерах сделок, совершенных с целью, явно противной основам правопорядка и нравственности, лица имели твердое намерение создать соответствующие правоотношения (купить наркотики, приобрести человека в рабство), т.е. не были мнимыми.

По логике КС РФ, мнимость - признак противоправности, из чего следует невозможность признания подобных сделок противными основам правопорядка и нравственности. Абсурдность такого вывода налицо. Если же считать не запрещенную законом сделку мнимой либо притворной для целей налогообложения, то в этом случае сторона не должна получить от сделки ничего, кроме налоговых выгод.

Однако в деле заявителя не установлено, что он не получал и не намеревался получить от контрагентов никакого встречного предоставления, т.е. не преследовал гражданского экономического интереса. В Определении КС РФ N 226-О правовая ситуация заявителя (фактические обстоятельства дела) не описана, в связи с чем невозможно установить, в чем именно состоят мнимость, антисоциальность и ничтожность его сделки.

Представляется, что изложенные поверхностные и неубедительные выводы КС РФ, по сути, являются отпиской и связаны с его нежеланием либо неготовностью рассматривать такой сложный и важный вопрос по существу в судебной процедуре. Учитывая, что определения Конституционного Суда РФ обжалованию не подлежат, правоприменителям остается только добиваться от законодателя или других лиц, обладающих правом законодательной инициативы, чтобы они исправили законодательную ошибку и исключили из ГК РФ чужеродные нормы. Надеемся, это свершится до очередного юбилея Гражданского кодекса РФ, которому в 2005 г. исполнилось уже 10 лет.

К.А.Сасов

Заместитель начальника

отдела обеспечения деятельности

ОАО "Кольская горно-металлургическая компания"

г. Мурманск

Подписано в печать

09.03.2005

     
   ——————————————————————————————————————————————————————————————————
————————————————————
——